В перестроенном виде «дом князя Меньшикова» сохранился до наших дней.
Левую (от зрителя) и центральную часть гравюры занимает изображение очень длинного, как бы состоящего из двенадцати приставленных друг к другу домов «каменного строения под коллегии» на Васильевском острове (см. § 9). Перед «коллежским строением» — неоконченный канал, выходящий из Большой Невы, с двумя мостами через него. В правой части гравюры виден «каменный Гостиный двор на Васильевском острову, на Малой Неве, а из-за Гостиного двора поднимается лес мачт стоящих в Малой Неве «купеческих кораблей» (см. § 10). На площади, образовавшейся между «строением под коллегии» и Гостиным двором, изображен окруженный людьми столб с небольшим куполообразным навесом (на столбе вывешивались для обнародования правительственные распоряжения).
В перестроенном виде «строение под коллегии» и небольшая часть Гостиного двора сохранились до наших дней.
В левой (от зрителя) части гравюры изображен стоящий на Васильевском острове, на берегу Большой Невы, «дворец царицы Парасковьи Феодоровны, которое строение отдано под Академию наук и художеств» (см. § 6). В центральной части гравюры изображена «каменная Санктпетербургская крепость», занимающая «небольшой остров, глубоким протоком отделенный» от соседнего большого Санктпетербургского острова и лежащий «на северном береге Неве, поверх устья Малой Невы»; именно на этом «небольшом острове» было положено «первое основание городу Санктпетербургу». Между «дворцом царицы Парасковьи Феодоровны» и «Санктпетербургской крепостью» видна часть «земляного кронверка». В центре крепости возвышается «соборная церковь апостол Петра и Павла» — «первая в России каменная такого фасону». Правее «соборной церкви» видны: верхняя часть Петровских ворот, «великолепно устроеных и украшеных статуями и барелиевами», два шпиля, увенчивающие стоящую на Санктпетербургском острове «недалеко от крепости деревянную церковь святой Троицы», сооруженную «в память того дня, в который заложена была в 1703 году земляная крепость Санктпетербург», и «павилион на бастионе святой Екатерины», на котором развевается флаг (см. § 2, 4 и 22).
В перестроенном виде «каменная Санктпетербургская крепость» с «соборной церковью апостол Петра и Павла», Петровскими воротами и «павилионом» и «земляной кронверк» сохранились до наших дней.
На переднем плане на гравюре изображена часть «нарочито большой реки, названной Фонтанкою», за которой лежит Адмиралтейский остров. К мосту через Фонтанку от виднеющейся вдали высокой «башни над воротами» Адмиралтейства («каменной, со шпицем, обложенным медными позолоченными листами», на которой «находятся часы для всего города») идет обсаженная с обеих сторон деревьями «большая перспектива от Адмиралтейства до Александроневского монастыря»; в начале «Большой перспективы» стоят триумфальные ворота. На левую (от зрителя) сторону «Большой перспективы» выходят: Аничков дворец (боковым фасадом; главный фасад дворца выходит на Фонтанку), прямоугольный «деревянный, весьма пространный» Гостиный двор и (также боковым фасадом) «каменная церковь Рождества Богородицы», которая «общенародно называется Казанскою». Между Аничковым дворцом и «церковью Рождества Богородицы» вдали видна церковь святого Исаакия Далматского. По правую сторону «Большой перспективы», напротив «церкви Рождества Богородицы», отступя от улицы в глубь квартала, стоит «каменная лютеранская кирка». У правого края гравюры изображено стоящее в одну линию с «церковью Рождества Богородицы» и «лютеранской киркой» длинное здание — «каменный Конюшенный дом», который «имеет двои вороты, одни с куполом и шпицем, на котором позолоченый медный литой конь поставлен, а другие с фронтошпицем, и на нем крест — для того, что под сими воротами церковь» (см. § 1, 7, 10, 12, 21 и 22).
В перестроенном виде Аничков дворец, Адмиралтейство и «Конюшенный дом» сохранились до наших дней.
Фритц Рудольф Фриз
МОРСКОЙ ПУТЬ В ИНДИЮ
Перевод с немецкого Бориса Пчелинцева
Художник И. Коман
Да вот он, вроде бы этот самый, говорит шут королеве и с обезьянними ужимками указывает на человека в рубище. Человек этот только что слез со своего осла, приплыл он в эту страну на корабле, знает, говорит, корабельное дело, матрос, говорит, сын бедного ткача из Генуи, и хочет все поставить на карту. А карта — от Тосканелли, морской путь в Индию огибает одной линией глобус, влево по кругу или вправо по кругу — вот в чем загвоздка. Широколобый человек со впалыми щеками и словно бы лихорадочным блеском в глазах этот вопрос разрешил: он пойдет по кругу влево. Пьянчужки в придорожных корчмах надрывают животы, когда он рассказывает им про Индию. Вот он с маху ставит яйцо на столешницу, в пятачок между подтеками от вина, подтеки — они как море, отделяющие его ото всех прочих, и яйцо — стоит. Он чуть приплюснул его у основания, и спор выигран. «Да мы бы так и сами, если бы…» — шумит пьяная братия. «Если бы да кабы!..» — отвечает им он. Идею родил он. Восседающие на троне их величества прислушиваются к его речам, а в Риме папа, стоя среди карт и атласов библиотеки Ватикана, делает промеры по своему глобусу. С этим Колумбом, или как там его зовут, мороки не оберешься, потому как португальцы сделали ему заявку на мировое господство, а испанцы тоже хотят того же, и папа, которому миротворство положено по рангу, разрезает земной шар, как яблоко, и левая половина твоя, и правая моя. А насчет того, где твое, где мое, и без того канители хватает. Банкир Сантанхель дал протекцию этому уже немолодому человеку в рубахе с заплатами. То, что он обещает сделать, даст деньги. Королевской казне нужны деньги, только что одержанная победа в войне с маврами сократила доходы Высокого Двора на 885 тысяч мараведи в год. А сейчас, хотя бы на первое время, нужно, чтобы было тринадцать миллионов.