Однако вид поселков убог и запущен. Да и распродажа на сувениры культовых реликвий не говорит об особенном достатке. На тибетском рынке можно купить ритуальный бронзовый нож — пурбу, закопченные, пахнущие дымом и прогорклым маслом старые маски богов-охранителей, морские раковины и чаши из человеческих черепов, оправленные в серебро; флейты из человечьих берцовых костей.
А может, в этом веяние времени — предметы истории и культа заменяются импортным ширпотребом? Похоже, этот вопрос тревожит одних лишь ученых — ведь уходят, рассеиваются по свету дорогие для науки предметы древней культуры.
Боднатх и Сваямбунатх — словно военные корабли на параде. Будто корабельные ванты к мачтам, к вершинам ступ прикреплены многочисленные канаты с нанизанными на них разноцветными флажками. Это не украшения. Как не являются украшениями лоскутки и ленты на ветвях священных деревьев язычников. Каждый флажок — жертвенный дар и обращение к богу. Ветер полощет флажки — бог слышит голоса взывающих (это позже альтернативой капризным ветрам была придумана водяная чакра).
На закате тысячи бумажных воздушных змеев вьются над городом — с храмовых террас их запускают непальские мальчишки. Радостным смехом и звонкими криками одобрения они поощряют того, чей змей взлетел выше всех.
А утром серьезные, с ранцами, портфелями и просто торбочками (у кого что есть) к десяти часам идут в школу.
В Непале бесплатное начальное образование. Но можно ветретиться и с такой ситуацией, когда зарплату учителю дает государство, а школа содержится на родительские взносы.
Непальские школьники в разговоре со мной говорили, что их мечта — учиться в Советском Союзе. Непал — третья страна в мире по количеству уезжающих ежегодно на учебу в СССР.
Есть в Катманду интересное общество — «Клуб друзей», объединяющий тех, кто учился в СССР. Бывал я в этом клубе. Там говорят по-русски, поют наши песни, с жадностью слушают людей, приехавших из Союза, интересуются новостями о жизни в Советской стране, сами организуют беседы и выставки об СССР.
Я познакомился с ребятами и девчатами, только что окончившими свою учебу, и с теми, кого молодыми уже не назовешь. Многие из них работают в государственных учреждениях, на государственных и частных предприятиях. Есть, правда, и такие, кому по специальности дела на родине не нашлось. Рамеш сказал, например, что, несмотря на диплом врача, стал коммерсантом. Это тем более удивительно, что врач (как и адвокат) — профессия тут престижная и доходная. Но торговля, верно, доходнее.
Старшие приводят в клуб своих детей, особенно те, кто хочет, чтобы их дети тоже, как и они сами, получили образование в СССР.
Они во все глаза глядели на нас, прислушивались к русской речи. Это была их первая встреча со страной, в которой пройдут чуть ли не лучшие годы их жизни.
В магазине советской книги продаются издания о нашей Родине и произведения наших писателей на английском, непали и русском.
При советском культурном центре действуют курсы русского языка.
В гостинице молодой непалец расспрашивал меня о том, как по-русски сказать «добрый вечер», «спасибо», «добрый день» и тому подобное; попросил написать это все по-русски, попросил переписать ему русский алфавит. А назавтра уже приветствовал меня, правда путая «до свидания» и «здравствуйте». И когда я его поправлял, он вместо «спасибо» говорил «пожалуйста».
— Ничего, — успокаивал и ободрял я его. — Москва не сразу строилась!
— О, Москва — хорошо! — соглашался новый мой друг. И, похлопав меня по плечу, улыбался широко и открыто.
…Но есть в Непале и свои тайны…
Двери храма Пашупатинатх и многих других перед иноверцами закрыты наглухо.
На торговой площадке в Патане, что рядом с Дарбаром, полно народа. Мальчишка лет тринадцати лежит на кирпичной мостовой. В лице ни кровинки. Шея проткнута ножом. Это только что сотворил «йог». Он сидит рядом с «жертвой» в самоуглубленной позе. Его ассистент что-то с жаром вещает. О чем говорит, мне не понятно. Но толпа, внимая ему, лишь загипнотизированно ахает. У мальчишек, пробравшихся было поглазеть в первые ряды, не выдерживают нервы. То один, то другой из них пытается улизнуть. Но «гипнотизер» бесцеремонно хватает такого за шиворот и водворяет на место. И те перепуганно смиряются со своей участью.
Но вот после того, как деньги собраны, раздаются удары бубна, голос оратора достигает высоких нот, толпа накаляется. «Йог» встрепенулся, нависает над поверженным отроком, на мгновенье накрывает его собой. И вот страшный нож уже в его руке. «Мертвец» постепенно оживает. Вот измученный, но совершенно невредимый идет по кругу, смущенно улыбаясь.