А ведь один гектар липняка способен дать тонну меда. Причем без всякого ущерба для леса. Тут опять пчеловодство — страдающая сторона. Пчелам нужна живая, цветущая липа. Ведь одна взрослая липа заменяет гектар гречихи. Сколько же меда и других ценных продуктов пчеловодства недополучат пасеки, если вырубить 40 тысяч деревьев? Даже считать страшно.
Лесхоз называет такие рубки санитарными. Частник же, зарабатывающий на мочальном промысле по десятке в день, не щадил даже мелкие липки. Мне рассказывали, что такие браконьеры, надевая на ствол дерева тросовую петлю, с помощью трактора сняли кору не на одном гектаре липняка. Незащищенно белеют теперь сохнущие деревья. Поистине, как липку ободрали. Тут уж не одно пчеловодство страдает, но и беззащитная наша природа.
Управление лесного хозяйства Кировского облисполкома по просьбе пчелоконторы обращалось в Министерство лесного хозяйства РСФСР с просьбой сократить план заготовки мочала для кистей, банных и хозяйственных мочалок, с тем чтобы можно было сократить рубку липняка. Однако из министерства пришел непреклонный ответ: «Ввиду того, что очень дефицитны изделия из мочала, планы снизить не можем. Примите меры для выполнения плана по заготовке мочала».
Отписались товарищи из Министерства лесного хозяйства РСФСР, подавай им мочало, да и только. А если подумать, поискать замену мочалу? Был я на Ижевском металлургическом заводе в Удмуртии. Там тоже для перевязки железного и стального проката пользовались мочальной лентой, а теперь нашли более дешевую и прочную синтетическую. Значит, можно освободить липовый лес от непосильного бремени. Надо только поискать выход, пораскинуть мозгами.
Пора подумать о том, чтобы объявить липовые леса заповедным местом, где запрещалось бы гулять топору и бензопиле.
Прискорбно, что истребление липы в Кильмезском и других районах не уменьшается. Где же разумный выход из положения, что надо предпринять, чтобы не страдала природа, не лишались пчелы самого полновесного своего взятка? Над этим надо думать всерьез. И опять сложность в том, что пчеловодство — отрасль, так сказать, не обязательная.
Заинтересовался я еще одним популярным кильмезским медоносом — гречихой. Глубокое прошлое сведений о гречихе не оставило, а вот настоящее сводкой районной статистики утверждает, что в сравнении с 1965 годом посевы гречихи в районе сократились чуть ли не в четыре раза. Урожаи тоже снизились, хотя ради справедливости надо сказать — никогда особо высокими и не были.
— Раньше для мужика гречиха была страховой культурой. Вымерзли озимые, он взял да и занял поле поздней гречихой, — своими соображениями поделился со мной заведующий отделом сельского хозяйства райкома партии Николай Никитович Яблоков. — И теперь гречиху сеют поздно и убирают поздно…
Из-за гречихи, выяснил я, район испытывал массу неудобств. Во-первых, такое: весной сев зерновых завершен, можно было бы давно отчитаться, да гречиха держит. У нее срок не подошел. И район попадал в отстающие. Обидно! Не будешь же всем объяснять, что дело в гречихе.
Еще горше гречишные дела были осенью. Убирал район зерновые, радовал урожай. Дошло дело до гречихи, и она своей мизерной урожайностью стаскивала район вниз сводки. Было девять, стало семь центнеров с гектара.
Вот такую горестную историю рассказал мне Николай Никитович Яблоков.
Николай Никитович Яблоков — человек объективный. Он сказал, что, вероятно, на снижение урожаев гречихи в какой-то мере влияет распространившееся мнение, что она — культура не основная. Хозяйства сеют ее когда придется и где придется. Да и местные сорта гречихи исчезли.
А мне подумалось: не из-за того ли, что перестали вдумчиво заниматься пчеловодством, капризной и невыгодной стала гречиха, потребность в которой чувствует каждый человек? Ведь гречневая каша была на столе в праздники и будни. На Украине, к примеру, настоящим хлеборобом считали того, кто умеет выращивать гречиху. И в наших северных местах умели ее растить. А гречиха и пчеловодство — неразделимы. И резкое уменьшение числа пасек в том же Кильмезском районе сделало нищим гречишный гектар.
В чем причина скудных урожаев этой культуры? Специалисты утверждают: в том, что мало стало пасек. Во многих районах Рязанской, Тульской и ряда других областей на два гектара этой культуры приходится всего одна пчелосемья, да и то не везде «привязана» к посевам. А полагается иметь на гектар по три улья.