Никандр, как увидел ее, так и замер от восхищения. Она улыбнулась ему. Но поговорить не удалось. Ее окликнул пожилой азербайджанец-солдат. Она обрадовалась, что повстречала земляка, и проехала к нему. Ночью Никандр долго не мог уснуть. Ему виделся свой колхоз, и он, Никандр, ходит в яблоневом саду с этой девушкой. Ее звали Сурья.
А на другой день он узнал, что девушка без ног.
И когда она опять приехала к ним в палату, он чуть не заплакал от жалости к ней. Уж очень она была красивая…
Конечно, Настя с ее соломенными волосами и светлыми бровями никак не походила на Сурью.
Он равнодушно посмотрел на Настю и подумал: «Плохо, что у нас мало парней. Девчатам скучно. Хоть бы Кузьма Иваныч женился, что ли… И верно, чего ему не жениться? Настя девушка хорошая, серьезная, работу любит… И если посмотреть объективно — красивая… нос, там, губы и прочее…»
А Настя, тоже подумав о чем-то своем, мечтательно сказала:
— Скажи, Никандр, как ты смотришь на любовь? — и полузакрыла глаза.
— Чего? — насторожился Никандр.
— На любовь как ты смотришь?
— Пока никак, — и опять полез в карман за кисетом, но, вспомнив, что у него в руке цыгарка, раздраженно выкрикнул. — Да что это за дьявольщина, нигде не проясняет! Еще жду десять минут, и чорт с ним, с дождем, надо канаву копать. Приедет Кузьма Иваныч, он задаст нам чёсу.
— А я часто думаю о любви, — сказала Настя и провела пальцем по земле. — Ты когда-нибудь любил?
Никандр вздохнул и чуть отстранился. Уж больно близко она сидела. Но с ветки закапало сильнее, и Настя придвинулась к Никандру так близко, что он почувствовал ее дыхание у себя на виске.
— А чего тебе до моей любви? — сердито спросил Никандр.
Над головой опять загрохотало, словно по небу проехала телега с пустыми железными бочками.
— Ну, как чего… надо. Разве нельзя спросить?
— Нельзя, — сказал Никандр, хотя ему льстило, что он нравится девушке.
— Странно. Кого же мне и спрашивать, как не секретаря комсомольской организации? — И, сжав Никандру руку, она засмеялась. — Ох, влюбилась я, Никандр, ужас!
«Надо уходить, — склеивая папироску губами, торопливо подумал Никандр. — И чорт меня угораздил сесть с ней в один шалаш!»
— Это меня не интересует, — сухо ответил он и отвернулся.
— Почему не интересует, что ты, каменный? Вот я хочу тебя спросить…
— Нет, видно, не переждать. Пошли на работу! — Он хотел было вскочить, но Настя придержала его.
— Подожди, я всерьез хочу с тобой поговорить… — Он видел, что она волновалась.
— Ну? — Никандр посмотрел на нее. Нет, конечно, он не мог ее полюбить.
— Скажи, если я уйду из колхоза, как это будет?
— Куда уйдешь? — стремительно спросил Никандр и удивился, до чего же хитры бывают девчата.
— Ну, уйду… Вот, если я полюбила человека и он полюбил меня, могу я к нему уйти?
«Ох, и хитры же!»
— А кого же ты полюбила?
Настя застенчиво поглядела на Никандра и еще быстрее стала водить пальцем по земле. И вдруг Никандру показалось, что все это Настя говорит нарочно, чтоб проверить его — любит он ее или не любит.
— Кого же ты полюбила? — снова спросил он и приготовился, в случае чего, защищаться. Он не позволит себе навязывать любовь, на этот счет у него свои соображения.
— Николая Астахова, — чуть слышно произнесла Настя и зарделась.
— Кого? — Никандр ушам своим не верил. Что это такое? Астахов! Почему Астахов? И ему стало досадно: как это она могла влюбиться в Астахова, если тут, рядом, есть он, Никандр? Что он, хуже Николая? Если он не влюбился в Настю, так это совсем другой разговор. У него на этот счет есть свои соображения. Он взглянул на нее пристальней и впервые заметил, что у Насти очень пухлые губы и в глазах, в голубом ободке, черненькие крапинки и на щеках ямочки… Странно, когда же они появились у нее, эти ямочки?
— Ты забыла, что ты звеньевая? — сухо спросил он.
— Нет… — теребя оборку ситцевого платья, ответила она.
— Ну, тогда о чем говорить. Вопрос ясен. Если хочет, пускай приходит в наш колхоз, а не хочет, давай ему отбой.
— Я так не могу, — тихо ответила Настя, — я его люблю…