Большую часть урока, всё больше раздражаясь, она доказывала слизеринским профанам, что лекции о спичках относятся к предмету Маггловедение и нет никакой разницы трансфигурируешь ты спичку или соломинку. «Профаны» твёрдо стояли на своём, уверяя, что не могут изменять предмет, свойства и назначение которых им не известны.
Выйдя из себя, Минерва сняла с каждого из спорщиков по два балла, посоветовала после урока обратиться за разъяснениями к Поттеру и превратила-таки спички в те самые соломинки, свойства которых ни у кого вопросов не вызывали. Но к её несчастью Нотт вдруг вспомнил, что повторная трансфигурация уже видоизменённого предмета усложняет задачу в разы, и значит их попытки заранее обречены на провал. Поттер же в свою очередь заявил, что его тётя всегда говорила, что: «Спички детям не игрушки!» и он тоже имеет о них достаточно смутное представление. Магглорожденная Грейнджер всё порывалась кому-то что-то доказать и объяснить, но в итоге добилась только того, что к спору подключилось ещё больше участников.
К тому моменту, когда окончательно выведенная из себя Минерва наконец-то додумалась распахнуть окно, призвать первую попавшуюся ветку и разобрать её на веточки, прозвенел звонок.
Впервые за последние тридцать лет ей не удалось поразить студентов и продемонстрировать возможности анимагии, превратившись в кошку. Да собственно кроме свиньи и соломинок ей вообще ничего не удалось…
Новость о том, что у первокурсников получилось сорвать урок гриффиндорского декана, распространилась по Слизерину молниеносно. Мальчишкам даже с лёгкостью простили два десятка потерянных баллов, лишь бы в подробностях услышать, как они добились такого выдающегося успеха.
То, что по Хогвартсу до сих пор бродят лишние люди, вдохновлённые собственным достижением, друзья поняли только к обеду. Как оказалось, подстава с визитом Люциуса Малфоя превзошла все ожидания.
Оказывается, несмотря на предосторожности, редкую зверушку успели заметить и неплохо разглядеть представители всех факультетов, и сплетни о том, что на третьем этаже сидел самый настоящий цербер, разнеслись по школе в мгновение ока. Запретный коридор перестал быть «запретным», поскольку трёхголовое чудовище благополучно конфисковали. Учеников со всех курсов то и дело приглашали на беседу, пытаясь выяснить, успел ли кто-нибудь заглянуть за запертую дверь и увидеть, кого именно там прятали? Мадам Помфри самым тщательным образом была допрошена на предмет неожиданных травм учащихся, нанесённых волшебным существом. Выбитая из колеи провальным уроком Макгонагалл выглядела нервной. Директор продолжал загадочно улыбаться, но Гарри мог поклясться, что в его взгляде сквозили злость и беспокойство.
Слизеринцы с удовольствием пересказывали друг другу слухи о возникших у директора неприятностях и наслаждались пониманием, что они, написав письма родным, тоже помогли обеспечить Дамблдору проблемы. Высказывались десятки предположений, как Малфою-старшему удалось обстряпать дело так, чтобы жалобы стекались к нему, и ни одно письмо не побеспокоило директора до тех пор, когда повлиять на ситуацию у него не осталось никаких шансов. Но правды не знал даже Драко. Несомненно было одно — только получив энное количество претензий, глава попечительского совета мог попасть в Хогвартс, не ставя в известность директора. Когда спорщики уставали строить догадки, то устраивали себе небольшой перерыв, снова и снова прося ребят рассказать, как им удалось довести на уроке МакКошку.
Гарри в эти разговоры не лез, уступив все лавры друзьям. Им приятно, а ему Северус через старшего Малфоя строго-настрого запретил высовываться. Сегодня утром Люциус успел передать сыну не только запрет, но и то, что результат анализа оказался предсказуем и неутешителен. Доза Веритасерума в чашке была совсем крошечная, но для одиннадцатилетнего мальчишки, чтобы выболтать свои и чужие секреты много и не потребовалось бы.
Хоть Гарри и думал, что готов к такому повороту, оказалось, что «предполагать» и столкнуться с подобным в реальности — совершенно разные вещи. Счёт к Дамблдору бывший огромным ещё до приезда в Хогвартс, сделался просто астрономическим. Легилименция и Веритасерум при первой же встрече?! Да это можно считать прямым объявлением войны! Однозначно, у директора не существовало ни моральных принципов, ни хотя бы намёка на совесть. Не то чтобы это было новостью, но Гарри содрогался при мысли, какой стала бы его жизнь, пойди Северус на поводу у этого паука.