Альбус скрипел зубами, матерился на всех известных ему языках, тихо подвывал от злобы и бессилия, но поделать ничего не мог. Ах, если бы он не вернул мантию-невидимку Поттеру, то можно было бы… Но он вернул, и отобрать её обратно не имелось ни малейшей возможности. А между тем Отдел тайн, кровно заинтересованный в получении его коллекции, располагал такими резервами, такими средствами… Никому, даже самому Мерлину, было не по плечу тягаться с возможностями главы этого хитромудрого отдела.
Попытавшись лично связаться с мистером Смитом, Альбус вполне предсказуемо потерпел поражение. Более того, у него осталось отчётливое впечатление, что отшили и поставили на место его с огромным удовольствием. Насладиться местью можно было даже не надеяться, в ближайшем будущем так уж точно. Отдел тайн не подчинялся никому, даже у министра Магии не имелось рычагов давления на его главу. Едва ли не впервые в жизни, Альбус оказался абсолютно бессилен. Чем можно прижать человека, о котором ты не знаешь ничегошеньки, даже настоящего имени?! А если он к тому же облечён полномочиями, властью и имеет доступ к таким уникальным знаниям и артефактам, какие тебе и не снились?! То-то же…
Когда проверяющие добрались до Большого зала Альбус в буквальном смысле взвыл и проклял тот день, когда ему пришла в голову мысль притащить в школу зеркало Еиналеж. Уникальный артефакт, четверть века работавший на его, Альбуса, благо — был демонтирован за несколько часов. Наблюдая, как волшебные плетения, связывающие его детище с Большим залом, гаснут одно за другим, Альбус не мог вымолвить ни слова, и только мелко трясся, не замечая, как по щекам текут слёзы. Ведь сколько денег и труда было вложено в это чудо!
Альбус заказал этот шедевр артефакторики, когда исчезли последние сомнения, что пройдёт ещё несколько лет и он станет следующим директором Хогвартса. Мастер-артефактор хоть и был удивительно талантлив, сам бы не справился. Пришлось помогать. Подгонять отдельные элементы, доставать редчайшие запрещённые материалы, не скупясь вливать собственную магию. В силу необходимости, он вынужден был вникать во все тонкости изготовления и настроек. Ведь случись что и чинить его сокровище было бы не кому: мастер — увы и ах — скончался от драконьей оспы всего через неделю после выполнения заказа. Да что там говорить, в создание артефакта были вбуханы все возможные ресурсы в том числе и львиная доля накопленных Альбусом средств, но результат того стоил!
Едва прошение Диппета об отставке было удовлетворено и указ о назначении нового директора подписан, Альбус отправил всех в отпуск, сославшись на то, что смена руководителя — процесс нервный, следующий год будет трудным и всем нужно хорошенько отдохнуть.
Монтаж занял неделю, во время которой постоянно приходилось мирить магию артефакта с магией замка. Альбус не спал ночами, обливался потом, пыхтел, сопел, колдовал левой рукой, когда правая начинала отваливаться от усталости, но справился! В том, что результат оправдал все затраты, он убедился практически с первых дней нового учебного года. Что бы ни происходило в школе, ученики ко всему быстро утрачивали интерес. Желание нажаловаться домой или попросить совета у родителей тут же угасало, а стремления разобраться в деталях, даже у самых любознательных и вовсе не появлялось. Нет, конечно же каждое новое происшествие обсуждали, травили байки, пускали сплетни, но никто не отдавал себе полного отчёта в серьёзности случившегося. Проходил день-другой, максимум неделя, и жизнь входила в привычное русло, и происшествие — нет, не забывалось, а как-то растушёвывалось в сознании, сливалось с повседневностью, теряло остроту и актуальность. В письмах и на каникулах дети, конечно, рассказывали родителям, о чём-то из происходившего в школе, но выглядело это уже так, словно большая часть событий была подсказана богатым детским воображением.
Это безотказно работало на представителях трёх факультетов. Проблемой мог бы стать Слизерин, уж больно много там было увешанных защитными артефактами чистокровных. Мог, но не стал. Не только снобы-родители, но и сам Альбус позаботился о том, чтобы со змеями «несчастных случаев» по-возможности не происходило, а до остальных слизеринцам, как правило, и дела не было. Тут тщательно культивируемый образ «факультета злодеев» выходил боком прежде всего всем остальным. Змеи просто не видели причин вмешиваться и помогать тем, кто их сторонился. Альбуса это вполне устраивало.