Тупые дебилы, в глазах которых ещё не так давно светились восхищение и страх, стоило ему назвать Того-кого — Волдемортом, усомнились в его величии! Все поголовно волшебники Британии знали, что «лорд Волдеморт» имя вымышленное и никому из этих придурков так и не пришло в голову задуматься, зачем придумывать себе пышный псевдоним, если не хочешь чтобы его использовали? Для чего называть себя Лордом Волдемортом, если от всех и каждого требуется звать тебя «Тот-кого-нельзя-называть»?!
Никто даже не догадывался, что это глупое прозвище было внедрено Альбусом! Ах, как величественно он смотрелся, когда с небрежностью и презрением произносил: «Волдеморт». С каким страхом и восторгом взирали на него ничтожные трусливые глупцы! А теперь… теперь они с плохо скрытым злорадством шептались о том, что он, Альбус вовсе не всеведущ и не всемогущ, раз не нашёл эти клятые артефакты! Что значит он «не нашёл»?! Зачем искать то, что тщательно рассовывал по всей школе своими собственными руками?! Да, признавшись, он мог одним словом остановить гнусные домыслы и клевету, но министерские крысы лишили его этой возможности, объявив все, даже следящие артефакты «тёмными»! Вандалы и невежды! Как следящие артефакты могут быть тёмными или светлыми?! Они же следящие!
Невыносимее всего было то, что всё это приходилось терпеть. Пусть и стиснув зубы, и захлёбываясь негодованием, и глотая обиду от едких комментариев, но терпеть. Если присутствие в школе цербера удалось оправдать необходимостью, тролля — самодеятельностью Квиррелла, а акромантула — несчастливым стечением обстоятельств, то с артефактами всё было куда сложнее. Наличие подобных предметов при любом раскладе ставило под удар репутацию самого Альбуса. Тут ситуация обывателями и чиновниками воспринималась совершенно одинаково. Не знал об их наличии, значит, недосмотрел. Знал, но ничего не сделал, значит, попустительствовал. Сам распихал: значит, злоумышлял. Оставалось только попытаться выбрать меньшее из зол.
Ну и в-третьих, это, по мнению Альбуса, уже ни в какие ворота не лезло, своё недоумение и недовольство вдруг высказали члены МКМ, заявив о недопустимости нахождения в школе артефактов влияющих на сознание и поведение детей. Нет, разумеется, от его внимания не ушло, что после Рождественских праздников в МКМ кое-кто начал косо на него подглядывать, но с какой стати представителям конфедерации вообще пришло в голову высказывать какое-либо мнение о том, что касается только школы и ничего более?!
И словно мало всего этого было, мерзавка Скитер настрочила очередную пакостную статейку. Читая то, что она понаписала, Альбус только крепче сжимал газету побелевшими от напряжения пальцами. Эта стерва, видимо, снюхавшись с кем-то из руководства Мунго, выяснила всё-всё о закупленных ими артефактах. Кто купил, где купил, для чего предназначены, во что обошлись, существуют ли более эффективные аналоги… Вот эту информацию она в своей статье и вывалила, не позабыв приправить её ведром фирменных помоев. И, разумеется, в выводах тоже не постеснялась. И о том, что качество, количество и полезность закупленного сильно преувеличены, и о том, что восхваляющая Альбуса Дамблдора статья, мягко говоря, действительности не соответствует, на всю Англию раззвонила.
Альбус и рад был бы призвать мерзавку к ответу и, если не опровергнуть, то хотя бы сгладить негативное впечатление, производимое её писаниной, но не мог. Официально ни к купленным Мунго артефактам, ни к восхваляющей его статье, он отношения не имел. Теперь оставалось только сожалеть, что зря он решил преувеличить значимость и качество закупок. Да и отложить выход статьи тоже зря согласился. Появись она сразу после Рождества и Скитер всё равно стала бы искать к чему прицепиться, зато обыватели, увлечённые развлечениями и подарками, придали бы куда меньше значения её изобличительным пасквилям.
В общем Фортуна, ещё недавно обещавшая Альбусу свою благосклонность, снова повернулась жопой, и ему оставалось только набраться терпения, ждать удобного случая повернуть ситуацию в свою пользу и понемногу дожимать Поттера…
Глава 31
Пока директор размышлял, как минимизировать ущерб, нанесённый его репутации, и вынудить-таки Поттера играть запланированную для него роль, Гарри тоже времени зря не терял.
Совет, данный в приложенной к мантии-невидимке записке, пришёлся ему по душе. Правда, написав: «Используй её с умом», Дамблдор вряд ли имел в виду что-то хотя бы отдалённо соответствующее стремлениям самого Гарри, но кто виноват, что их задачи и приоритеты настолько противоположны друг другу? В общем же и целом наставление было отличным, и Гарри решил ему последовать. Теперь он неустанно обдумывал, для какого такого дела можно было бы приспособить избавленную от следилки мантию, чтобы и самому выгоду получить, и директору по возможности ещё крови попортить.