Попытка надавить на Хальфи и вынудить его, если не прекратить, то хотя бы отсрочить выход компрометирующих статей, провалилась. На прямой шантаж Альбус не решился. Мужичонка не герой и, если перегнуть палку с угрозами, бросится искать сильного покровителя. Любому, кто сможет прикрыть его собственный зад, выложит об Альбусе всё, что знает. Не то чтобы он знал много, но в нынешней ситуации любое лишнее обвинение могло привести к самым печальным и непредсказуемым последствиям.
Надежды на личные связи в МКМ себя тоже не оправдали. Все, кого Альбус ещё недавно считал своими верными союзниками, поспешили от него откреститься. Их не остановили ни выгоды от его возможного возвращения в конфедерацию; ни страх, что рано или поздно могут докопаться до их совместных, прибыльных, но неблаговидных махинаций; ни понимание, что без него, Альбуса, прикрывать их сомнительные делишки будет некому. Только двое всё же решились оказать ему хоть какую-то помощь. Заступаться не стали, но передали список главных инициаторов изгнания. Перечисленные в нём имена поставили Альбуса в тупик, более странного перечня он и вообразить не мог. Абсолютно все входящие в конфедерацию маги лоббировали интересы: своей страны; союзников своей страны; свои собственные или своих союзников. Людей же, которые сейчас окрысились на Альбуса, не связывали никакие потенциальные выгоды и обязательства. Более того, зачастую их интересы в конфедерации были прямо противоположны друг другу, и тем не менее по какой-то невероятной причине они решили объединиться в борьбе против него. Нет, какое-то связующее звено несомненно имелось, но хотя бы приблизительно определить, что бы это могло быть, не удавалось.
Но хуже всего было то, что Альбус чувствовал, как под ним всё ощутимее начинает шататься его последний оплот — директорское кресло. Ещё недавно казавшийся совершенно мизерным шанс, что все попечители проголосуют за его отставку, вдруг разросся до угрожающих размеров. Необходимость в таких невыгодных условиях заручаться поддержкой, давать обещания, идти на компромиссы — удручала невероятно, но тянуть время было смерти подобно. Вычеркнув из списка попечителей всех, с кем даже в теории невозможно было договориться, Альбус получил в сухом остатке всего четыре имени: Боунс, Аббот, Лонгботтом, МакЛагген.
Амелия Боунс отказалась поддержать его сразу. Являясь главой ДМП, она с самой первой минуты была настроена к нему крайне враждебно. Уже выслушивая гневные речи о недопустимости появления в школе троллей, сомнительных артефактов и учителей-алкоголиков, Альбус запоздало сообразил, что в этом году в Хогвартс поступила единственная оставшаяся в живых родственница Амелии — Сьюзен Боунс. Конечно же потенциальная угроза здоровью племянницы раздраконила и без того принципиальную стерву ещё больше. Впрочем, особых надежд на этот разговор Альбус и не возлагал, и отказ Амелии не стал неожиданностью, хоть и больно резанул по самолюбию.
Абботы, в полном соответствии с устоявшейся за их родом репутацией, хранили нейтралитет. Поддержки не обещали, но и присоединяться к травле не собирались. На фоне прочих абсолютно бесперспективных вариантов, уже и это было неплохо.
Встречаться с Августой Альбус не спешил. Для начала старую каргу следовало как следует задобрить. Согласие построить бассейн на территории Хогвартса, а не за его пределами, могло сработать, но с этим нужно было немного повременить. Да, давешний отказ от строительства, как сейчас понимал Альбус, стал серьёзной ошибкой, и окончательно превратил бывшую сторонницу в непримиримую противницу. И всё же, шанс всё переиграть ещё имелся.
Последним в списке значился Корвус МакЛагген, и вот он выбесил Альбуса до звёздочек перед глазами. От одного воспоминания о том, как снисходительно и высокомерно с ним разговаривал этот хлыщ, даже не являющийся потомком древних родов, Альбуса корёжило. Он и рад был бы заавадить ублюдка на месте, но МакЛагген оказался единственным, кто пообещал наложить вето на постановление об отставке. Не безвозмездно, конечно, но всё же… Теперь самым главным было не допустить новых проблем и удержаться на своём месте до конца учебного года.
На самом деле, чёткого плана Альбус так и не составил. Устраивать полноценное возрождение Тома, пока было рано. Подобное событие требовало соответствующего антуража и серьёзной подготовки. Провернуть всё за оставшиеся месяцы было нереально. Значит, требовался тот, кто исполнит роль Волдеморта. И вот тут уже начинались проблемы. Проще всего было создать «одержимого», якобы порабощенного духом сгинувшего Тёмного лорда. Но тут имелись свои нюансы. С одной стороны, дурак Квиррелл, несколько месяцев назад настойчиво оравший о вселившемся в него духе, произвёл на всех незабываемое впечатление, и повторное явление «одержимого» могло вызвать насмешки, а не страх. С другой стороны, если действовать тонко, можно было превратить минусы в плюсы: вроде как Квиррелл и в самом деле был одержим, а потом вселившийся в него дух сбежал и теперь снова вернулся, чтобы закончить своё чёрное дело… Если подойти к делу с умом, выгоды от такой аферы получались весомыми. Раз во всём оказался бы виноват Волдеморт, то на него можно было свалить и сумасшествие Квиррела, и тролля, и артефакты, и даже акромантулов, которых он, якобы, давно развёл в Запретном лесу для того, чтобы позже призвать к себе на службу.