— А почему же тогда…
— Мальчик мой, я — Хранитель. И я должен выполнить своё предназначение, не позволив Величайшему Злу захватить наш мир! Ты ведь понимаешь, о каком зле я говорю, Гарри?
— Э-м-м… Об инфляции?
— ЧТО?!
— Ну, наш сосед — мистер Фергюсон — всегда говорит, что величайшее зло в мире — это инфляция. Ну это когда сегодня галлон машинного масла стоит десять фунтов, а через год — уже пятнадцать, — наивно улыбнулся Гарри, любуясь перекосившейся от ярости физиономией старика.
— Я понял тебя, мой мальчик. Ах магглы, они так недалёки и простодушны в восприятии мира, — директор огорчённо покачал головой, хотя Поттер заподозрил, что к этому осознанному жесту у того прибавилась и нервная тряска. — Волдеморт, Гарри. Волдеморт! Он всегда мечтал о бессмертии. А вот эта вещица, — Дамблдор взял статуэтку в руки, давая мальчику возможность рассмотреть её со всех сторон, — обладает невероятной силой! Недаром её вырезали из стеатита. Ты ведь знаешь об удивительных свойствах этого камня? Насколько мне известно, профессор Роули из года в год в обязательном порядке рассказывает про этот минерал всем первокурсникам.
Гарри согласно закивал, подтверждая, что со свойствами стеатита знаком, а заодно и пообещал себе, что сегодня же вечером расскажет декану, ради чего его вынудили включить знакомство с этим камнем в программу для новичков.
— Кхм… да, так вот, — кашлянул директор, снова привлекая к себе внимание, — этот анх — невероятный по силе артефакт, созданный более четырёх тысяч лет назад. Из тысячелетия в тысячелетие его хранили лишь самые достойные, оберегая наш мир от зла. И вот теперь он перешёл ко мне. Наверное, ты помнишь, что совсем недавно школа подверглась нашествию вандал… очередной проверке. Открою тебе секрет: не было никаких вредоносных артефактов! Люди, которые обвинили Хогвартс в том, что в нём спрятаны непозволительные вещи, искали именно это! — Директор поднял анх повыше и потряс им, будто грозил кому-то.
«Ну да, конечно. Хогвартс они обвинили, а не тебя, козла старого! Вот прям замок взял и сам повсюду разную сомнительную дребедень распихал!» — не удержавшись, Гарри хмыкнул, чем привлёк внимание директора.
Заметив скепсис на лице мальчика, Дамблдор понял, что немного переусердствовал и поспешил как-то исправить негативное впечатление.
— Да, Гарри, к сожалению, не всё, что становится известно широкой публике, правда. А люди, дававшие интервью, были уверены в своей правоте, потому что сторонники Волдеморта ввели их в заблуждение. Да-да, не удивляйся: всё затевалось именно ради этого бесценного артефакта, но я сумел сохранить его в неприкосновенности! Я знаю, что Волдеморт непременно снова попытается завладеть им, чтобы вернуться в наш мир. И, конечно, я этого не допущу. Даже ценой собственной жизни, я уберегу эту святыню от его посягательств!
Закончив свой спич на такой пафосной ноте, директор поставил статуэтку в центр столика, как подозревал Гарри, специально развернув её так, чтобы указывающие на возраст изъяны, смотрелись наиболее выигрышно. Не понимая, какой реакции от него ждут, он поднял взгляд на директора, в надежде догадаться, и тут же откуда-то сбоку раздался душераздирающий вопль. Гарри инстинктивно взмахнул руками, стремясь защититься от неведомой опасности, и случайно задел анх. Тот легко скользнул по гладкой столешнице и, долю секунды неуверенно побалансировав на краю, рухнул вниз, прямо на сплетение гранитных шипов и когтей. Ещё не поняв, что произошло, мальчик заозирался вокруг, ища, что же его напугало.
Фоукс, вытянув шею, издал ещё один клич, в котором в этот раз вместо угрозы послышалось торжество, встряхнул крыльями и… вроде бы подмигнул.
— Оу, Фоукс, ты меня напугал! — засмеялся Гарри и повернулся к Дамблдору.
Директор его веселья не разделял. Склонившись над каменными лапищами, он пустым взглядом взирал на разбросанные по ковру куски того, что ещё минуту назад было «бесценным» артефактом.
— О, сэр, простите! Это произошло из-за меня, да? Но я нечаянно, меня ваша птица напугала! Но это же ничего, что он разбился?! Его ведь можно починить с помощью Репаро? А если нет, то… Может, и неплохо, что так получилось? Ведь теперь Волдеморт его точно не украдёт и не возродится!
Мальчик, виновато улыбнувшись, посмотрел на директора и завис, всматриваясь в невероятное зрелище: старик, на лице которого отражалась вся гамма чувств: от ярости до отчаяния, мелко тряс головой, безотчётно скрёб ногтями ляжку и дёргал глазом. Кажется, у него начался нервный тик.