Северус, узнав, кто пригласил Гарри в гости, только одобрительно хмыкнул и заявил, что с таким приглашением не то что Дамблдор, а даже он сам ничего бы поделать не смог. Не с их репутацией было ввязываться в противостояние с Августой Лонгботтом. После такого заявления Гарри окончательно перестал волноваться за удачный исход дела, но и раскрывать свои карты перед упёртым стариком не спешил, решив, что преподнесёт ему очередной сюрприз.
Благие намерения Гарри сидеть тише мыши и ни во что не лезть канули в Лету ясным мартовским днём, после урока гербологии.
— О чём задумался? — Драко, специально остановившийся, чтобы дождаться едва бредущего от теплиц Поттера, посмотрел на друга с беспокойством.
— А?..
— О чём ты так усиленно думаешь, спрашиваю? Ребята, наверное, уже места в Большом зале занимают, а ты еле ноги переставляешь.
— М-м… А дым-то из Хагридовой трубы снова валит.
— Чего?
— Ты зимой сказал, что Хагрид мёрзнет, вот и топит. А сейчас уже март. Холодно, конечно, но не так уж… А он… — Гарри мотнул головой в сторону сторожки, над которой поднимался густой столб дыма.
Драко нахмурился:
— Действительно странно… А оно всю зиму так было?
— Нет. В декабре ничего видно не было. Я тогда за рябиной в Запретный лес ходил, специально смотрел на его избушку, чтобы не попасться. Не было дыма. И в конце января, когда мы с Блейзом за орешником ходили. И потом тоже…
— Потом, это когда учителей увольняли?
— Ага.
— Может, Хагрид испугался, что и его выпрут? Ну хотя бы за то, что дров много расходует…
— Смеёшься ты, что ли? Тут дров полный лес.
— Тоже верно… Надеюсь, ты ничего предпринимать не собираешься?
— Ну не знаю… Может, загляну к нему как-нибудь, когда хозяина дома не будет. Только вот от директора даже с мантией-невидимкой бегать всё труднее, а нужно, чтобы он тоже не узнал, что я туда ходил.
— С ума сошёл? Тебе Северус что велел?!
— Сидеть и не высовываться. Так я ничего такого и не собираюсь делать. Выберу момент, когда меня точно никто не поймает, гляну одним глазком и уйду потихонечку.
— Поттер, а Поттер, тебе вот на хрена нужно в это дерьмо лезть?
— М-м-м… ради собственной безопасности? Хагрид вот просто горит желанием мне какую-то фигню про профессора Кеттлберна рассказывать…
— Не вижу связи.
Гарри вздохнул и закатил глаза, демонстрируя разочарование в способности Драко делать выводы:
— Связь прямая. Ну вот смотри: сразу после каникул Хагрид ко мне с разговорами лез и дым у него из трубы валил. А потом отстал. И дыма тоже не стало. Сейчас ему опять приспичило со мною пообщаться, и дым снова идёт. Всё ещё не видишь взаимосвязи?
Драко на такие выводы только фыркнул. Хотя… выглядело всё это и в самом деле странно. Зачем так топить весной, когда всю зиму малым обходился? И почему это приступы дружелюбия Хагрида с дымом совпадают? Может, и правда не лишним было бы выяснить с чего всё это?..
Если бы Драко знал, что уже через несколько часов им представится шанс заглянуть в Хагридову сторожку, он, наверняка, постарался бы подумать о чём-нибудь другом…
Глава 37
— Вот такие вот дела, Миссис Норрис. Представляешь, куда бы ни пошёл, везде на директора натыкаюсь. Уже даже лишний раз стараюсь из подземелий не выходить, лишь бы с ним не встретиться! — сидящий на корточках Гарри почесал кошку за ухом. Она в ответ сочувственно муркнула и продолжила уплетать выложенный на пергамент паштет.
До отбоя оставалось минут сорок, когда возвращавшийся из библиотеки Гарри встретил кошку завхоза. Конечно, кормить и гладить её почти у выхода на лестничную площадку было недальновидно, но здесь хотя бы не висели любопытные портреты и имелся удобный пьедестал с рыцарем, скрывающий странную компанию от любопытных глаз. Да и пообщаться с Миссис Норрис и угостить её любимым лакомством Гарри не удавалось уже давно. И всё из-за директора, который из-за свалившихся на него проблем с каждым днём всё больше походил на очумевшего таракана. Проблемы Дамблдора Поттера нисколько не печалили, а вот то, что ему самому из-за этого житья не стало — очень даже напрягало. Так и получилось, что он, несмотря на желание поскорее оказаться в родных подземельях, уже с четверть часа жаловался на жизнь кошке.