— Нам Нев передал, что ты около школы бродить будешь. Мы тебя между прочим полночи ждали, пока ты таскался неизвестно где. Мог бы и меня с собой позвать. Школьный двор — это не Запретный лес, я бы с тобой проветриться вышел. Дад никогда бы так не поступил! — Драко от обиды закусил губу и умолк, чтобы чего-нибудь неприятного другу не наговорить.
— А, так это я за Хагридом следил.
— Зачем?
— Ну ты ж знаешь, что он чего-то всё время от меня хочет. То намёки какие-то делает, то в гости приглашает, то о родителях рассказать предлагает, то Северуса с тётей Петти ругает. А он, между прочим, мою тётю и в глаза никогда не видел! И директора всё время нахваливает… А вчера вообще заявил, что я в орден Феникса вступить должен! Вот я решил выяснить, что за тайны такие? И чего ему от меня нужно?
— Выяснил?
— Не-а. Зато я выяснил, что Хагрид в Запретном лесу целую колонию акромантулов развёл!
— Чего? К-кого?
— Акромантулов, говорю, развёл. Много!
— Т-ты это серьёзно?!
— Ага! Дракончик, а тебе не кажется, что в школе без проверяющих скучно?
— Э-э-э… но Запретный лес, это не школьная территория…
— Да и плевать. Если мы здесь одного очень шустрого членистоногого выпустим, то Отдел по контролю за опасными существами весь Хог перевернёт! И директор очередную плюху получит, и нам спокойнее…
— К-как это выпустим?! К-кого выпустим?! Акромантула? Совсем с ума сошёл? И вообще, его ещё поймать нужно суметь…
— А я уже поймал. Я его в мешок с чарами расширения запихнул, а мешок в расщелине между камнями спрятал. Хочешь поглядеть?
— Б-большой?
— Да не, не очень. С тумбочку, — Гарри лениво потянулся, стараясь скрыть непроизвольную дрожь. Для успеха дела было важно, чтобы Драко заметил, что его друг немного рисуется и не понял, насколько вчера в лесу ему было страшно. — Знаешь, как я его лови…
— НЕТ! Не знаю и знать не хочу! Н-не надо мне про это рассказывать! И смотреть я тоже не пойду!
— Ну вот, а я тебе похвастаться хотел. Мне вообще-то кентавры помогали!
— Чего?!
— Того! Знаешь, сколько их в Запретном лесу живёт? Тьма! Я с их вожаком задружился! Его Магорианом зовут.
— Ты… Поттер, ты на всю голову отмороженный! Да они же людей на дух не переносят! А про Магориана этого вообще говорят… Знаешь как он министерским, кто к ним договариваться приходит, хвосты крутит?! Они тебя могли на клочки разорвать…
— Чушь. Они «жеребят» не трогают. А «жеребят», которые умеют договариваться, тем более.
— Только не говори, что ты им что-то пообещал!
— Конечно, пообещал. Иначе как бы мы договорились? Я сказал, что помогу им от акромантулов избавиться. Им, знаешь ли, эти твари тоже поперёк глотки стоят.
— Ой дурак… На тебе Снейп в детстве случайно никакие зелья не испытывал? Например, зелье Отмороженности или Безголовости? Или ещё что-нибудь экстремально-экспериментальное… — Гарри насмешливо фыркнул, а Драко схватился за голову. — Ты чего делать-то станешь, если слово своё не сдержишь? А ты не сдержишь, потому, что это — нереально!
— Пф… — Поттер пренебрежительно пожал плечами. — Говорю же тебе, что если по школе будет бегать акромантул, тут такое начнётся! Вообще-то я думал, ты поможешь.
— Когда ты его выпускать-то собрался? — обречённо вздохнул Малфой. То, что отговорить друга нет ни малейших шансов он уже понял и бросить его без поддержки не мог. Уж точно не после того, как Поттер имел глупость заключить сделку с кентаврами.
— Мне кажется, на Хэллоуин как раз в тему будет.
— И не сомневайся, особенно если хочешь директора «порадовать». Отец сказал, что Дамблдор на праздничный пир министра пригласил, чтобы показать, как тут всё спокойно и замечательно. А в помощники Винса с Грегом возьми, им точно понравится. Ты только это… в подземельях его не выпускай!
— Обижаешь, я вообще-то как раз на Большой зал и нацелился! А уж если там министр будет, то сам Мерлин велел.
— Делай как знаешь, но учти, я на пир не пойду!
— Жаль. Но ты не переживай, мы тебе тыквенного пирога захватим… если его не весь по полу размажут…
Вечером в слизеринской спальне собрался военный совет. Требовалось проработать детали и придумать монументальные отмазы, ибо не вызывало сомнений — если об их проделке узнают, то из Хогвартса вылетят все, кроме того, кому школу покинуть действительно не терпелось, то есть Поттера. Правда, как бы Гарри ни хотелось поскорее перейти к главному, для начала ему пришлось уступить общему любопытству и рассказать о том, откуда у него вообще взялся акромантул.
Историю своего знакомства с кентаврами он живописал обстоятельно и со вкусом. В подробностях рассказал, и как в темноте с разбегу пролетел под брюхом огромного вороного то ли жеребца, то ли мужика, который как раз в тот момент выскочил на тропинку, и как в полуфуте от его ноги вонзилась в землю стрела, выпущенная взбешённым кентавром. Особенно красочно он описал, как после долгого пути в непроглядной тьме, в сопровождении трёх цокающих копытами попутчиков, вышел на большущую поляну с костром, у которого отдыхали с полтора десятка не очень дружелюбно настроенных кентавров. Гарри строил страшные рожи, пытаясь достоверно изобразить их недовольство неожиданным визитом и даже не поленился влезть на тумбочку, показывая, какого высоченного роста оказались люди-кони. С особой гордостью он поведал, как всё же сумел расположить их к себе и заключить взаимовыгодный договор.