— Ну и какие темы тогда можно с тобой обсуждать? А то что не спроси — секрет. Прям ходьба по минному полю, туда нельзя, сюда — лучше не спрашивать, а то еще хуже будет, — фыркнула Ната.
— Расскажи ты что-нибудь, — предложил Кранс, — например, о своем доме, который ищешь.
— О своем доме, — эхом отозвалась Ната. Тоска опять сжала ее сердце, она протяжно вздохнула.
— У меня самый замечательный дом. Зеленый. Солнечный. Приятный, — ну что она расскажет инопланетнику из предполагаемого будущего о своем потерянном доме. — Но в гости я тебя не позову.
Кранс вдруг опять открыто заулыбался, растягивая свои полу-губы в подобии улыбки. Вот и пойми этих Зеленых, где они оскорбляются из-за пустяка, а где им весело.
— Не доверяешь?
— Нет, — честно покачала головой девушка. Насчет Кранса она не уверена, но остальным Зеленым гадам она не доверяет, Главе Стражи уж точно. А ведь он всегда рядом с парнем.
— Правильно делаешь, — хмыкнул Кранс.
Да она в любом случае не смогла бы позвать парня в гости в навсегда потерянный для нее дом. Ведь в прошлое же нельзя вернуться?
— А тебе обязательно туда возвращаться? — спросил вдруг парень, приобнимая ее за плечи. — Зеленых и солнечных планет много.
Девушка удивленно глянула на него, приподняв брови.
— Но это же мой дом! — Пояснила она. — Я хочу туда! Зачем мне другие планеты? Там же нет моей семьи и друзей, нет моего прошлого и воспоминаний о нем.
Она только тут, на станции, поняла, что действительно любит свой дом. Не конкретно съемную квартиру или родной городишко, а вообще весь тот мир, в котором жила. Поняла только тогда, когда лишилась его. Любит такой, какой есть — не всегда приятный, часто не комфортный. Со слякотной ветреной осенью, приносящей депрессивные от серости вечера, с морозными зимними днями, когда не хочется лишний раз высовывать нос на улицу из-под теплого одеялка. И пусть весной грязь, а летом жара и комары, но ведь это здорово! Зато есть эти самые комары, и птицы, которые их ловят, и небо, в котором эти птицы летают. И ветер, на котором расправляют крылья все эти многочисленные разноцветные птицы. И теплое солнце, от которого полгода мажешься защитным кремом, а остальные полгода тоскливо ждешь его, поглядывая в пустое серое небо. Разве это не чудесно?
Вернулась мыслями назад, на станцию. Парень рядом молчал, по-прежнему не отпуская ее из своих рук.
— Разве ты не скучаешь по своему дому? Я скучаю. Если б я вернулась домой, то первым делом поехала за город на речку купаться и загорать. Так соскучилась по солнышку! Хотя, стоп. У нас же осень, уже холодно, и нельзя купаться. Тогда пошла бы в лес. В настоящий лес, а не вот это недоразумение, — Ната обвела рукой невысокие деревца в стороне.
— В лес с большими деревьями, которые своими верхушками держат далеко вверху небо, а внизу поросли кое-где зеленым мхом. И земля такая мягкая-мягкая, покрыта опавшей хвоей или толстым ковром сочной травы, — девушка протяжно вздохнула, опять уносясь мыслями далеко. — А запах в лесу какой, ммм… Если даже мы, люди, с нашим слабым обонянием и то слышим этот аромат. Немного сырой и прелый, но почему-то вкусный запах деревьев и земли, особенно приятно пахнет в хвойном лесу. Ты знаешь, как пахнет кора сосны, например? Или вкус живицы? Это такая клейкая паста, мм… а, смола, выступает на хвойных деревьях. На вкус гадкая поначалу, но очень полезная и можно как жевачку жевать, только к зубам сильно прилипает.
— Ты говоришь странно, — наконец среагировал на ее речь Зеленый.
— Почему странно? Люблю свой дом, — опять вздохнула девушка, — и хочу обратно. Разве ты не любишь свой дом, свою родную планету?
Молчит.
В парке начал гаснуть свет. Неужели уже так поздно?
— Только не говори, что и любовь — это тоже слабость, — фыркнула Ната.
— Хорошо, не буду говорить.
Девушка хмыкнула, заглядывая в сгущающихся сумерках в непроницаемое лицо крионскау:
— Но у вас это так и есть, да?
Она тоже помолчала немного.
— Тогда еще неизвестно, кто из нас слабее. Разве не любовь дает силы?
— Мы и так сильные.
— Ага, это вам компенсация. За… — как бы так помягче выразиться? — …вашу ограниченность.
— Не груби, — беззлобно отозвался парень. — Человеку положено бояться крионскау.
— Ну, извините, — совсем откровенно хихикнула Ната, окончательно расслабляясь рядом с Крансом. И все равно добавила, — ты же помнишь, что люди предпочитают сами выбирать, в том числе и чего им бояться. Так что не командуй, не сотрясай зазря воздух.
— Все-таки ты забавная, — в который раз повторил Зеленый. — Не такая, как другие люди тут.