— Да что она знает?! — возмутился Тарасов.
— Возможно, детали какие-то… короче, положено! — отрезал майор, от некоторого смущения придавая своему голосу сурово-металлическое звучание.
— Серж, не надо бы… А?.. Не мучай ты ее! — попросил Алексей.
— У нас не камера пыток, Алеша, — напомнил Никольский строго.
— Она что, подозреваемая? — напирал Тарасов.
Сергей промолчал.
— Понимаешь, грязное дело, — продолжал делец, так и не дождавшись ответа. — В музее коситься начнут. А у них там сокращение штатов начинается. Оставь ее в покое.
— Не могу, — признался Никольский глухо.
— Очень тебя прошу! — настаивал Тарасов.
— Слушай, что ты меня терзаешь! — вдруг взорвался Сережа. — Самому тошно. Не видишь?!
— Прости, — разом остыл Тарасов. — Когда ее вызовешь?
— Вечером, думаю. После работы… — по неистребимой русской привычке Никольский почесал в затылке. — Чтобы в музее не косились, — добавил он с легкой улыбкой.
—
Темнело, когда разноцветный автомобиль Никольского остановился на тихой улице неподалеку от музея личных коллекций. Был конец рабочего дня: в музее гасли окна, из служебного подъезда выходили немногочисленные сотрудники.
Появилась Наташа.
Никольский подождал, пока она отошла от подъезда, и завел мотор, собираясь ее догнать.
В это время из-за щита, оклеенного афишами, возник верзила в плаще. Никольский насторожился и тихо тронул машину с места.
Верзила двинулся следом за Наташей. И вдруг из кулака у него выскочило лезвие ножа.
Никольский до отказа нажал на газ и, поравнявшись с верзилой, который был уже в двух шагах от девушки, круто свернул на тротуар, едва не сбив его с ног. Тот шарахнулся в сторону и выронил нож. Наташа вскрикнула.
Сергей выскочил из машины, бросился к верзиле и успел перехватить его руку, в которой черной вороненой сталью блеснул пистолет. Потом вывернул запястье. Рука с наколотым на ней якорем разжалась, и пистолет упал на тротуар. Верзила ударил Никольского по ногам. Оба рухнули и, сцепившись, выкатились с тротуара на мостовую.
Парень был могучего сложения, но не ангельской красоты — фиксатый, со шрамом на щеке. Он был сильнее Никольского, но уступал в ловкости. Схватка пошла нешуточная.
Сначала Сергею здорово доставалось: более массивный и мощный противник, подмяв Никольского под себя, молотил его по чем попало. Поняв, что в партере он явно уступает врагу, Сергей, изогнувшись змеей, ухитрился вывернуться из-под туши бандита и вскочить. Верзила поднялся не столь сноровисто — Никольский успел подготовиться к атаке. Едва здоровяк встал, он тот час получил тяжелый кулачный удар в скулу, отбросивший его обратно на тротуар. На ногах амбал удержался, но потерял драгоценные мгновения. Сергей подскочил к нему, врезал левой под дых, а правой — в челюсть. Верзила захлебнулся воздухом и опять отлетел на несколько шагов. Но на ногах снова устоял. «Вот черт непрошибаемый! — с мимолетным восхищением подумал Никольский. — Попробуй возьми такого! Ладно, будем действовать иначе!..»
Он прыгнул вперед, вцепился в одежду противника и отработанным броском швырнул его через себя. Однако амбал успел схватить Сергея за рукав и, падая, увлек Никольского за собой. Оказавшись сверху, Сергей, не теряя ни секунды, боднул бандита лбом в переносицу. Взвыв, тот разжал пальцы.
На сей раз на ноги они вскочили практически одновременно. И застыли на мгновение друг перед другом в боевых стойках. Никольский нацелил свой правый кулак в угол подбородка противника. «Если попаду — точно нокаутирую!» — подумал Сергей.
Мимо, испуганно посигналив, проехал грузовик-пятитонка.
Верзила отпрянул от Никольского, в отчаянном рывке ухватился за задний борт пятитонки и, подтянувшись, перебросил тело в кузов.
Грузовик укатил.
Наташа приблизилась к Сергею. Она держала пистолет, выпавший из рук верзилы.
— Я нажимала на курок, но он почему-то не нажимался… — проговорила она испуганно и чуть виновато.
— Он на предохранителе, — торопливо объяснил Сергей и добавил, подхватив девушку под локоть: — Быстро в машину!
Они настигли грузовик в конце улицы у светофора. Выскочив из своего автомобиля, Никольский заглянул в кузов пятитонки. Верзилы не было.
Разговор в кабинете Никольского длился уже давно — воздух поголубел от сигаретного дыма.
Наташа сидела за столом напротив Белякова и Котова. Никольский ходил по кабинету из угла в угол.
— Давайте по порядку, Наталья, — предложил Котов. — Вы получили слайды от фотографа, привезли их в музей и положили к себе в стол.
— Совершенно верно.
— А стол заперли?
— Нет.
— Почему?
— Я потеряла ключ. Давно, еще в прошлом году.
— Как же вы без ключа? — не поверил Беляков.
Наташа усмехнулась.
— Разумеется, не вполне полноценная жизнь. Мирюсь кое-как…
— Стало быть, стол открыт, залезай — не хочу, — констатировал Котов.
— У нас не принято лазить по чужим столам, — отрезала девушка.
— Ну, возможно, кто-то все-таки нарушил это прекрасное правило, — предположил Котов. — Ради двух миллионов долларов.
— Вряд ли, — покачала головой Наташа. — Он бы ничего не нашел. У меня такой бедлам! Слайдов — навалом, сотни штук. Без моей помощи никто не разберется, где какие.
— Тогда остается единственный вариант, — заключил Котов. — Вы сами кому-то их одолжили.
— Никому не одалживала, — опять покачала головой девушка.
— Дура! — не выдержал Беляков. — Тебя же убить могли! А ты покрываешь!..
— Не кричите, пожалуйста, — попросила Наташа ледяным тоном. — Мне надо подумать.
Даже толстокожего подполковника проняло — таким холодом повеяло от ее слов. «А девчонка умеет постоять за себя!» — подумал Беляков с невольным уважением.
— Ну-ну… Мы ждем, — с надеждой кивнул он. — Возьми в толк, что происходит.
Наташа подумала и сказала:
— Значит, по вашей логике, я одолжила слайды каким-то бандитам. Они напечатали фотографии, ограбили Людмилу Ильиничну и теперь хотят меня убить, чтобы я их не выдала.
— По нашей логике точно так, — подтвердил Беляков. — А по твоей?
— Почему же они сразу меня не убили — когда грабили? Ведь я могла выдать их по горячим следам.
— Выйдите, Румянцева, и подождите в коридоре, — сурово приказал Беляков.
Наташа подчинилась.
— Барышня права, — признал Котов. — Концы с концами у нас не сходятся. Тут какая-то неувязка.
— Но покушение-то было, — напомнил Беляков. — Нутром чую, знает она что-то, но молчит. Убьют ее, глупую — тем и кончится.
— Охрана нужна, — подал голос молчавший до этого Никольский.
— Позвони в управление, — попросил Беляков Котова. — Пускай наружку пустят.
— Виталий Петрович, вы что — первый раз замужем? — удивился Котов. — Пока рапорт, пока визы… Раньше утра никто ей на хвост не сядет.
— В КПЗ переночует.
— Не имеем права задерживать, — возразил Сергей.
— А что делать, — ответил Беляков. — По крайней мере, будет жива.
— Она переночует у меня, — твердо сказал Никольский. Теперь он знал уже точно: ни в чем Наташа не виновата. И не будет никакого служебного проступка, если он с ней подружится. Наоборот, личные отношения могут даже принести пользу делу.
Услышав фразу майора, Беляков и Котов многозначительно переглянулись.
Сергей накрыл на стол в гостиной. Наташа сидела на диване, наблюдая за его приготовлениями.
— Сейчас ужинать будем, — объявил он. — Я чайник поставил. Пока закипит — яичницу пожарю.
— Я помогу, — предложила девушка.
— Не надо, — поспешно отказался Сергей. — Беспорядок у меня на кухне. Я сам. — Он уронил тарелку, наклонился, собрал осколки.
— К счастью, — заметила Наташа.
— Вряд ли, — унося осколки, возразил Никольский. — Сколько бью — и ничего не светит.
— Ну, может, на сей раз… — обнадежила девушка.
Ей очень нравился этот сильный, ухватистый, самостоятельный мужик. Нравилась его честность, принципиальность, о которых Наташа наслышалась от Тарасова. Не нравилась Наталье только профессия Сергея. И не из-за обычных обывательских предрассудков, а просто из-за смертельного риска, ведь ежедневно ему подвергал себя человек, ставший уже дорогим Наташе…