— По-мо-ги-те! — доносились на берег те же голоса.
Подростков безжалостно крутило на одном месте, тянуло ко дну.
— Держитесь! Держитесь за лодку! — крикнул я и кинулся к вертуну.
Но как помочь? До центра водоворота не менее четырех десятков метров, а второй лодки поблизости нет.
«Спиннинг! — мелькнула догадка. — Только выдержит ли снасть?»
Я спешу, а руки дрожат, кажется, что делаю медленно. Но вот бросок, блесна со свистом уходит далеко вправо. Еще бросок, и опять неудача. Только в пятый раз она зацепилась за куртку паренька. Я начал осторожно подматывать лесу.
— Держитесь за лодку, за борт хватайтесь, меньше вертитесь! — наставлял я их до хрипоты.
Легко было давать советы, находясь в безопасном месте. А каково ребятам, когда вертун поминутно втягивал в свою утробу?
Удилище согнулось в дугу, миллиметровый сатурн звенел, как струна, но вертун не отпускал парнишек. Еще усилие, и лодка чуть подалась вперед. Ребята цепко держатся за борта.
Наконец встречным потоком лодку выбросило на отмель. Я облегченно вздохнул. «Мои крестники», дрожащие от страха и холода, поглядывали на меня исподлобья. На одном из них был повязан патронташ.
Лодка, изуродованная, с развороченной кормой и расщепленным днищем, валялась у ног.
— Как же подорвались-то хлопцы? Мин здесь нету…
Только вечером, когда ребята отогрелись и пришли в себя, я узнал подробности.
Два брата Николай и Петр Комлевы — сыновья одного районного работника много раз слышали от старших о ловле рыбы взрывчаткой. Вот и решили попробовать сами. Взяли у папаши несколько банок дымного пороху, ружье и убежали на реку. Решили подорвать Кошевую яму.
Заполнили порохом половину противогазной банки, подожгли шнур и бросили в воду с лодки. Банка не утонула, а сразу же течением прибилась к лодке. Петя изо всех сил налегал на весло, но лодка его не слушалась. Она неслась, как бешеная лошадь, сужая с каждым витком спираль и приближаясь к центру вертуна. За ней неотступно следовала самодельная мина. Бикфордов шнур сердито шипел, выпуская стремительную синеватую струйку. Коля выхватил у Пети весло, он расшвыривал им воду с правого и левого борта, чтоб отогнать банку, но лодка накрыла днищем воронку вертуна и крутилась волчком на одном месте. Банка нырнула под корму, слегка царапнув дерево.
— Ложись! — крикнул Коля и плашмя плюхнулся в ноги брату.
Почти одновременно раздался оглушительный взрыв. Лодка вздыбилась и накрыла ребят.
…Сейчас Коля и Петя наперебой рассказывали о своих злоключениях, стараясь показать себя героями во всей этой истории. Слушая их, не мог не злиться, и я едва сдерживался, чтобы не отхлестать этих стрекулистов.
— Чем же вы хвастаетесь? — спросил я парней. — Уничтожаете рыбу взрывчаткой, губите молодь? Ладно еще благополучно кончилось, могло покорежить не лодку, а вас.
— Отец все время так делает, и ничего, — ответил Коля. — Каждое воскресенье по мешку рыбы вывозит.
Кровь ударила мне в голову.
— Плохой человек ваш отец, вот что я вам скажу, — повысил я голос.
— А вам что, рыбы жалко? Сколько ее в речке-то? — попробовал за отца заступиться Петя.
— Сопляки вы этакие! — рассвирепел я. — Выпороть вас хорошенько надо, чтоб впредь не повадно было и близко к речке подходить. А отца вашего — под суд за вредительство. Такие, как он, Кошевую яму запакостили, ее рыба теперь стороной обходить будет.
Я вышел из избушки, не стал больше говорить ничего.
Солнце бросало тени и краем уже зацепилось за горизонт. Кошевая яма по-прежнему бурлила, но казалась вымершей. Не слышно рыбьих всплесков. А ведь обычно мелкой рыбешки здесь полно, особенно в устье Кошевой речки и у берега.
За час до темноты я избороздил блесной Кошевую яму вдоль и поперек, сменил десяток блесен, пускал их поверху, в полводы и вел по самому дну. Но ни одной поклевки.
«Рыба ушла. Ах, черти, испортили мне весь отпуск», — вздохнул я.
Забросил блесну в последний раз, и вдруг она зацепилась за что-то, будто рванула крупная рыба. Вытянул… вижу, охотничье ружье. Это было прекрасное двуствольное штучное ружье отечественного производства.
Утром, увидев мою находку, ребята от радости запрыгали, зашумели.
— Дядя, мы ваши двойные должники, — сказал мне возбужденный Коля. — За то, что спасли ружье, мы заплатим из своих сбережений.