Мы опрокинули тушу Белого клока и освободили Байгазу.
Товарищ лежал, уткнувшись лицом в снег. Рядом валялась его шомполка. Охотник шевельнулся, поднял голову, вздохнул.
— А, ба-а-а!.. — сказал он, поглядывая на хищника. — Моя думал, совсем кончат бедный Байгаза! — и засмеялся долгим, счастливым смехом.
Тогда так же радостно рассмеялся и я с Савкой…
…Закончив рассказ, Иван Федорович взглянул на ребят. Разные чувства прочел он на их лицах: охотничий азарт, страх, сожаление, радость победы. Кто-то захлопал в ладошки и крикнул:
— Ура!.. Так его и надо, хищника!
Иван Федорович улыбнулся и продолжал:
— Да, Белый клок был вредным хищником. Он превратился в стервятника, пристрастился к мясу домашних животных. Но не все медведи такие. Их главное-то питание растительное: стебли многоцветников, разные коренья, ягоды и так далее. Сейчас, ребята, косолапых мишек осталось мало в уральских лесах. Чтобы их сохранить в нашей области, охота на медведей запрещена. Только по особым разрешениям охотничьей инспекции истребляют тех из них, которые, как Белый клок, становятся вредными и опасными хищниками.
ЧАЙКА
Едва стемнело, как на полевом стане колхоза «Путь Ленина» вспыхнул яркий костер. Вокруг него собрались колхозники и механизаторы. Раскрасневшись у огня, бойкая колхозница Оля Пруткова готовила артельную уху из только что привезенной с озера рыбы.
Помахивая пушистым хвостом, вблизи костра крутилась собака бригадира Ежова и умильно посматривала на нарезанный к ужину хлеб.
— Что, Тузик, проголодался? Потерпи немного, меня Оля тоже еще не кормит, — пробасил хозяин и потрепал собаку по спине.
Вдруг Тузик вскочил, навострил уши и с лаем бросился в темноту ночи.
— Нельзя, Тузик, назад! — строго прикрикнул Ежов.
К костру тяжело подошел худенький, белокурый парень с ружьем за плечом. Поздоровавшись, он спросил, можно ли переночевать на стане, и, не дожидаясь ответа, присел у костра.
— Что, упарился? — участливо спросил тучный Ежов. — По всему видать, на охоте был?
— Чуть тепленький… За день-то километров тридцать исколесил, — ответил охотник, положив на землю ружье и стал снимать рюкзак и сетку с дичью.
— Откуда будешь-то? — спросил Ежов.
— Троицкий я, с жиркомбината, Степан Котлованов… Отпуск у меня, вот и решил побаловаться — с ружьем побродить, — ответил парень.
— А у тебя с документами в порядке, охотничий билет есть? — уже строго спросил бригадир, всматриваясь в сетку с дичью.
Котлованов полез рукой в боковой карман.
— Ну ладно. Верю. Вот только… зачем ты чайку-то подшиб? — пробасил Ежов, показывая на сетку охотника, в которой лежали две утки и обыкновенная чайка.
— Чайку? Да так… она же вредная, рыбу ловит, — ответил Котлованов.
— Откуда это вы узнали, молодой человек, что чайка — вредитель? — вступил в беседу агроном Борисов. — А известно ли вам, что чайки не только питаются рыбой, но и собирают на пашне массу разных червей, жуков и их личинок, ловят на лугах кузнечиков? Даже мышей и сусликов промышляют? В специальных прудовых хозяйствах, где в мелких прудиках выращивают малоподвижного карпа, чайки, конечно, вылавливают мальков, а на озерах им больше достается больная рыба.
— Вот уж не думал… — с сомнением пробормотал Степан.
— Василий Яковлевич, — обратилась к Борисову Оля, — у нас же разные чайки, может, эта вредная…
— Насколько не изменяет мне память, у нас в области бывают на пролете или гнездуют одиннадцать видов из отряда чаек, — ответил агроном и продолжал: — Чайка сизая, малая, обыкновенная, белокрылая, хохотунья, черная крачка, речная крачка, малая крачка, белощекая, поморник длиннохвостый и поморник короткохвостый… И я не знаю такой чайки, которая бы приносила только вред. А особенно эта — обыкновенная чайка.
— А вот давайте проверим, что сегодня ела эта чайка! — неожиданно предложила Оля, отрываясь от котла с кипящей ухой.
Чайку быстро вскрыли. В желудке у птицы оказались две мыши-полевки… Незадачливый охотник был пристыжен и больше не оправдывался. Разговор как-то сам собой пошел о чайках и вообще об охране природы.
— Когда работаешь на пахоте, так эти чайки, вместе с грачами и галками, стаями вьются над свежими пластами опрокинутой земли, разных червей и личинок собирают, — сказал тракторист Баруздин.
— Да, а какая исключительно коллективная, дружная и смелая эта птица, — перебил его Борисов. — И глаз у чаек острый. Как только завидят хищника, поднимут такой крик, что за несколько километров слышно… Всех предупредят об опасности и не угомонятся, пока не прогонят из своих владений вредного зверя или птицу. Помню один случай… Удил я как-то рыбу на озере Чебаркуль. Впереди на маленький, каменистый, голый островок опустился, вероятно, отдохнуть орел-беркут. Страшного хищника не могли не заметить летавшие вблизи чайки. Они подняли тревожный гвалт. А вскоре уже целая туча белокрылых чаек смело атаковала царя птиц — орла. Они кружили над ним, налетали и ударяли крыльями… Не выдержал орел такого дружного напора, взмахнул крыльями, да и поспешил удрать. А чайки с победным криком проводили его до самого берега. Словом, себя чайки в обиду не дадут. Да и не только себя. Ведь не случайно возле колоний чаек любят гнездиться разные утки. Чайки всегда предупредят их об опасности, прогонят хищника.