А кроме того там были люди, которые чуть сильнее нормального пытались казаться безобидными членами общества. Такие люди всегда выделялись, и Мокристу стало любопытно, понимают ли они, насколько очевидными их усилия были для натренированного глаза мошенника. Они волновались и отчаянно пытались выглядеть спокойными и беспечными. Настоящую беспечность не подделаешь. Если к этому нет таланта, все в тебе будет кричать: дилетант!
Один из гномов особенно привлек внимание Мокриста, поэтому он немного погодя вернулся и сел напротив. Покачиваясь в такт ритму поезда, он почувствовал какое-то несоответствие. Не страх в собственном смысле, а только биение страха было таким сильным, что почти пело, и внутри головы Мокриста понеслись телеграфные ленты подозрений.
Мокрист был слишком умен, чтобы пялиться или чтобы делать вид, что не пялится. Беспечность он умел изображать профессионально. А вот гном, на которого он смотрел, потел. Рано или поздно что-то должно было произойти.
— О, я знаю, кто вы! – неожиданно сказал Мокрист, понизив голос. – Вы один из этих трейнспоттеров, да? Я всегда узнаю их куртки.
— О, да, я очень преданный трейнспоттер, сэр, - ответил гном неестественно громко, в то время как с его бороды капал пот, а его глаза кричали: «Помогите!».
— Отлично! Значит, вам известен главный секрет скорости Летунов, да? Нет?
Вряд ли кто-нибудь в поезде видел, как он тонко допрашивает гнома, тонко, как кузнечный молот. Своеобразным[71] правилом железнодорожного этикета стало то, что поведение и разговоры других пассажиров оставались их личным делом, какими бы навязчивыми они ни были. Гном заметно подпрыгнул на сидении, когда Мокрист первый раз обратился к нему, но лицо его по-прежнему оставалось замогильным, и он по-прежнему потел, так что Мокрист продолжал нести чушь, как друг, который хочет одолжить немного денег.
— Как я уже сказал, я всегда узнаю куртки. Отправляемся в дальнюю поездку в Земфис, да?
Гном кивнул и просто ответил:
— Да.
— Видели, какой у нас паровоз? Знаете, что я вам скажу… Я слышу какое дребезжание осей. Чувствуете? Может, он совсем новый – только из депо?
— Ээ…да… Наверное… - пробормотал несчастный гном.
Мокрист огляделся, обдумывая следующий шаг. О, а вот и еще один гном – чуть дальше. Исподтишка следит за тем, как он следит за псевдо- трейнспоттером. Судорожно соображая, он снова обратил внимание на потеющего гнома напротив него.
— Погоди-ка! Я видел вас раньше на входе в фабрику. У вас еще была такая маленькая записная книжечка, да? У нас у всех есть такие записные книжечки, приятель, и моя где-то в багаже. А вы - самый чистенький трейнспоттер, которого я видел в жизни. Настоящие трейнспоттеры все в грязи и саже... Замасленная куртка – их орден славы. А вы, мистер, ни черта не знаете о поездах и трейнспоттинге, так?
Как только он закончил свою речь, он заметил, что другой гном поднялся с места и беспечно идет в следующий вагон.
— Вы! Стоять! - Мокрист гавкнул на гнома напротив, который собрался бежать следом, и прыгнул на его отдаляющегося товарища.
Остальные пассажиры наконец пробудились от своего тщательного отсутствия интереса. Когда Мокрист вскочил на ноги и пнул гнома подбитыми гвоздями ботинками путеукладчика (что являлось настойчивым приглашением упасть на землю в агонии, даже если ты одет в кольчугу), послышались испуганные крики.
Мокрист поднял руки и достал сигнальную веревку[72], едва заметную на потолке, и когда поезд резко остановился, крикнул пассажирам:
— Никто не выходит из поезда, если только не умеет летать. Скоро у нас будут гости, леди и джентльмены. Об этом вы станете рассказывать внукам.
Подкрепление уже подходило с обеих сторон: темные клерки с одной, и Стража с другой… а именно: Стражу представлял командор Ваймс, которому хватило одного взгляда, чтобы разобраться в ситуации.
— Не о чем беспокоиться, леди и джентльмены. Этот господин путешествовал без билета, а такое поведение чрезвычайно огорчает железнодорожный персонал…
Немного погодя в вагоне стражников нервный молодой гном и его мрачный надсмотрщик, к удивлению, разговаривали со Стариной Камнелицем, который сидел за столом охранника и внимательно слушал.
72
Когда несколько месяцев назад мистер Редж Башмак путешествовал в пустом купе, его пальцы оказались в ловушке, когда окно вагона неожиданно захлопнулось; и к моменту, когда поезд достиг конечной, он расстался с одним из них. Мистер Башмак, будучи зомби, взмутился, и хотя это был единственный ущерб, причиненный ему происшествием, Эффи настояла, чтобы Симнел придумал коммуникационный шнур – небольшую веревочку, которая тянулась через поезд, и на конце которой был колокольчик. В случае возникновения опасности пассажир мог подергать веревку, и машинист либо охранник, встревоженный звоном, ударил бы по тормозам.