Радость мгновенно сменилась всепоглощающим ужасом. Как в расход? Это нечестно я сюда не стремилась. Я хоть сейчас обратно!
Глава 2
По телу промаршировал целый отряд мерзких мурашек, заставив волоски на руках подняться дыбом.
— В смысле разговор короткий? — сразу забыв о конспирации, испугано вздрогнула, передернулась и прижала ладони к груди. — За что? Почему?
— Потому… какому миру нужны чужеродные элементы? — беспощадно припечатал слишком грамотный купец. — От вас вред один. Кто правила свои устанавливает, кто власть критикует. Надоели. Нет, с вами теперь поступают жестко. Поэтому жить тебе, девонька, осталось только до порта. Увидят маги — враз пленят. Мозг иссушат и в расход. То есть сама после этого помрешь.
Ох, а тут часто попаданцы объявляются что ли? На них уже охоту объявили?
— Кошмар какой, — прикрывая лицо руками прошептала я.
Вот ведь попала, так попала! В дурацкую какую-то неправильную сказку.
— Но я же не виновата, — слабо промямлила в попытке услышать что-нибудь утешающее. — Это ваши маги напортачили.
— Да, эти могут. Студенты-выпускники в основном резвятся, силы свои проверяют. Раз в десять-двадцать лет обязательно притянут кого-нибудь. Конкретно этих накажут, если выжили — корабль не то место где можно экспериментировать, но вам от этого не легче. Иномирянам имею в виду. Обнаружат, используют и уничтожат, — мужчина показательно вздохнул и, кажется, решил помочь, потому что предложил: — Но знаешь, есть выход для тебя… есть…
— Какой? — с надеждой обернулась к своему спасителю. Умирать во цвете лет в мои планы не входило.
— Ну… если я тебя прикрою и выдам, скажем… за свою дочь. Внешне вы похожи очень она тоже светленькая и голубоглазая. — И прищурившись, словно вспоминая, повторил: — Мда, голубоглазая и светленькая…
— И вам поверят?
— Да тут такое дело, — мужчина провел пятерней по волосам и принялся рассказывать. — Я ведь за дочерью ездил на остров святой Олифании. Она у меня, как и положено, с тринадцати лет там живет.
— В смысле? Почему? — забеспокоилась я. Вообще странный мир какой-то — детей в монастырь отправляют. По крайней мере, название четко ассоциируется именно с монастырем.
— Ну, так она же сосватана с пеленок вот и отдал в пансион на воспитание, чтобы честь для мужа блюла, — со скорбным выражением лица объяснил купец. — Сосватанных всегда в пансион отправляют нечего соблазняться непотребными желаниями. Там их в строгости содержат и готовят отличных послушных жен. А вот теперь время пришло… Совершеннолетие настало… так и поехал за ней, поплыл… Короче! Дочки нет, а договоренность осталась. Согласишься стать за место моей дочери, выйдешь замуж и будешь жить счастливо, а нет…
— Эй, эй, — я отползла от мужика подальше и возмущенно пригрозила кулаком. — Ну, вы и гад!
— В смысле? — реально не понял претензии купец. — С чего это ты меня оскорблять вздумала, дрянь?
— Как с чего? Ваша дочь утонула несколько минут назад, а вы вместо того чтобы скорбеть заключаете сделку? Да кто вы после этого? Сами… дрянь!
Уж насколько мой отец равнодушно относится к детям, но потеряй он меня в шторм, сильно бы горевал и убивался. А этот купец-делец только о своей выгоде и думает.
— В смысле утонула? — переспросил мужчина, сердито пожевав губами на последнем слове, кинул взгляд на море и нервно рассмеялся. — А, ты о крушении… — Повернулся ко мне и продолжил злобно, словно произошло крушение его надежд, а не корабля. — Нет, я плыл один. Не утонула она… Эта… гадина отца родного подставила. Оказывается, еще год назад сбежала из пансиона с каким-то хлыщом. Мерзавка! А директриса мне даже сообщить об этом побоялась. Тоже гадина!
Похоже, мой спаситель ярый женоненавистник. Так и клеймит одну за другой. А сам-то чем хорош? Тринадцатилетнего подростка сплавил из дома с глаз долой и ждал чего? Благодарности? Повиновения? Молодец девчонка! Встретила любовь и свинтила подальше. В душе я порадовалась за незнакомку, решившуюся на отчаянный шаг — пойти против устоев папаши. Ну и общества в целом, наверное. И директриса молодец — дала фору в год. Кстати…
— Как год назад? — даже не стараясь делать вид, что сострадаю проблеме купца, поинтересовалась я. — Вы же сказали, совершеннолетие у нее только настало.
Мужчина рубанул рукой воздух.
— Да не у нее! У жениха! Ему на прошлой неделе исполнилось восемнадцать, а дочь моя на два года старше. Вот я и поплыл сразу. Пора капиталы объединять, свадьбу играть, а она такое выкинула! Знать ее больше не желаю!