Не помню уже, сколько стояла вот так, почти без движения, но знаю точно, что долго. Меня отвлёк только какой-то непонятный шум позади. Я быстро развернулась и увидела мужчину в доспехах и с мечом в руках. Доспехи Королевской стражи я узнала сразу, потому вовсе не удивилась, когда запоздало догнала мысль: «Это пришли за мной. Убрать, как говорится, с дороги Короля».
- Элеонора, Графиня Лэнгстонская? - спросил мужчина.
- Д-д-да, - чуть заикаясь и опасливо глядя на его меч, ответила я, чувствуя, что вот-вот потеряю равновесие.
Но потом он вдруг убрал меч в ножны и, сделав шаг вперед, опустил голову в знак приветствия.
- Себастьян Крист, Рыцарь Герцога Дьюранта.
- Вы приехали по просьбе Королевы?
- Да, Миледи, - он поднял голову, и я смогла его рассмотреть, так как прежде он стоял в тени.
Рыцарь был высоким, но лишь чуть выше среднего. Красив, со светлыми волосами и голубыми глазами. Осмотрев его с ног до головы, я решилась уточнить, правда ли то, о чем он говорит:
- Почему Вы в доспехах Королевской стражи?
- Только там можно было пройти незамеченным.
- Как я могу Вам верить? Может, Вы подслушали наш с Королевой разговор.
- Герцог так и думал, что Вы подобное скажите, и поэтому передал вот это.
Рыцарь выудил что-то и протянул мне. Взяв это нечто, я присмотрелась и поняла, что держу в руках медальон с гербом дома Дьюрантов. Как я узнала это? Королева несколько месяцев требовала от меня знания всех гербов знатных Герцогов, Графов и Лордов. Так что и этот герб я сразу вспомнила.
- Теперь Вы верите мне? - спросил он, смотря на мою реакцию.
- Да, верю. Прошу прощение за такой холодный прием.
- Это Вы будете говорить, когда мы выберемся отсюда.
- Да, конечно, - я протянула медальон, обратно но Рыцарь не взял его.
- Вы сами возвратите его владельцу, — сказал это Крист и взял меня за руки, поведя в сторону окна.
Не успела я и моргнуть, как он быстро подхватил меня на руки.
- Ни в коем случае не кричите, не произносите и звука - везде стража, - тихо произнес он, я только кивнула в ответ. И он просто выкинул меня из окна.
Сердце забилось так сильно, что показалось, будто оно сейчас выпрыгнет на свободу. Я крепко сжала глаза и губы, уже раз двадцать пожалев, что поверила этому мужчине. Но тут меня кто-то поймал, и я рефлекторно схватилась за него. Приоткрыв один глаз, я увидела лицо еще одного мужчины. Он был чуть-чуть помоложе Себастьяна и тепло улыбался мне. Я принялась часто моргать глазами, с трудом веря, что этот человек меня поймал.
- Рыцарь Николас Фрей, к вашем услугам, Мадам, - произнес он с улыбкой и поднял голову вверх. - Бас, я поймал.
- Хорошо, я скоро присоединюсь к вам.
Он опустил меня на землю и чуть придерживал, видя, как я неуклюже иду.
- Так бывает, это просто от испуга, - сказал он, ведя меня куда-то.
- А мы просто по лестнице не могли спустится?
- Стража сразу же поймала бы нас, даже не посмотрев на то, что Бас одет в их же доспехи.
- А как-нибудь по-другому нельзя было? Я чуть не умерла! А если бы Вы не поймали меня? Я погибла бы?..
- Но я же поймал.
Я решила больше ничего спрашивать, так как события дня уже успели сильно меня утомить. Мы отошли от Королевского двора и двинулись в лес. В самом гуще его мы увидели костры, стали слышны негромкие голоса. Это и оказалось то самое войско, небольшое, человек сорок. Подойдя к ним, Николас что-то сказал одному из рыцарей, и тот проводил меня в палатку, где уже ожидали несколько девушек - служанки, которых Герцог Дьюран отправил мне помогать.
Переночевав, мы поднялись с рассветом и тут же отправились в путь. Я ехала впереди с двумя рыцарями, расположившимися по бокам от меня. С одной стороны был Себастьян, который я уже запомнила после вчерашнего броска в окно, а с другой Николас, невероятно умелый ловец.
Ехали мы то быстрее, то медленнее, в зависимости от места, которое пересекали. Разговаривала я только когда было нужно, а так мы большую часть дороги молчали. И вот, наконец, когда мы привычно подгоняли коней, Себастьян вдруг свою лошадь и, закрыв глаза, глубоко вздохнул, сказав:
- Вот мы и дома.
- Мы на границе?
- Мы уже как пять миль от границы ехали, - ответил уже Николас.
- А почему Вы мне только сейчас это говорите?
- Но мы не знали, что Вам нужна эта информация, потому и не сказали.
- А что, у Герцога такие большие владения?
- Да, есть такое. Поэтому он и считается влиятельным человеком и во Франции, и в Англии, и еще во многих других странах, - на все мои вопросы пока что отвечал только Николас, а Себастьян просто ехал рядом и временами кивал в знак согласия.
- Сколько же ему сейчас лет? Около шестидесяти, да? - только я это произнесла, как оба рыцаря начали смеяться. Да еще так громко, что многие из ехавших позади непонимающе косились на нашу троицу. - Я что-то сказала не так?
- Ричарду всего-то двадцать восемь, Мэм, - первым успокоился Себастьян, но все равно продолжал улыбаться.
- Ричард? - недоуменно переспросила я, так как точно помнила, что Екатерина говорила о некоем Рафаэле. Ни про какого Ричарда речи даже не велось.
- Да, Ричард Грейсон, Герцог Дьюрант.
- Королева мне ничего про него не говорила, она упоминала только Рафаэля.
- Рафаэль? Это имя умершего Герцога, отца Ричарда. Он уже год как вместо батюшки заправляет.
- Но почему она мне этого не сказала?
- Может, она этого не знала? Об этом мало кто знает, так как Ричард сейчас не в том состоянии, чтобы распространяться о смерти отца... - не дав и слово сказать Себастьяну, произнес Николас.
- Он что, болен?
- Да не дай Бог! - воскликнули сразу оба.
- Тогда что с вашим Господином?
- У него погиб отец, а через несколько дней он узнал, что погибла его невеста, а потом еще несколько бед нависло над ним, - ответив мне, Николас отвернулся и поскакал вперед.
- Какой ужас! - воскликнула я и прикрыла одной рукой рот.
- Николасу трудно говорить о смерти отца... - тихо произнес Себастьян, и я сразу же перевела на него удивленный взгляд.
- Отца?
- Мы с ним бастарды, но жили и росли с Ричардом. Отец взял нас и вырастил, как полагается. Хоть у нас и разные матери, но мы все равно считаем друг друга родными братьями. Мать Ричарда - очень хорошая женщина. Когда почивший Герцог спросил у нее, согласна ли она принять нас, она согласилась. И вырастила как родных, не говоря и не показывая, чтобы любила на меньше.