Олег Валерьевич взял для изучения какие-то документы и сообщил Анжелике, что через пять минут пришлёт на её компьютер рабочее задание. А удивлённо взирающим на него коллегам Лики пояснил, что «Анжелика Валентиновна находится на испытательном сроке, потому он как руководитель должен оценить её профессиональные кондиции».
Потом он нашёл в выполненном Анжеликой задании какие-то недочёты и вызвал новую сотрудницу в свой кабинет, где они вместе разбирали задание.
В общем, к концу дня Анжелика была выжата как лимон, поскольку помимо дополнительных заданий, у неё существовали основные обязанности. К счастью, в этот день обошлось без взысканий, но девушка так устала, что забыла об обещании Бортникова.
Она очень удивилась, когда он догнал её уже на выходе из здания бизнес-центра.
— Мы же договорились, что я подвезу вас, Анжелика Валентиновна! — с укоризной сказал начальник.
— Я не уверена, что с моей стороны правильно злоупотреблять вашей добротой, — невинно отозвалась Анжелика, в которой вдруг проснулся ну не то что бес, а так, маленький бесёнок.
Сначала шеф прессует её в течение всего рабочего дня, а потом вдруг проявляет заботу!
— Не переживайте, моей доброты не убудет, — так же невинно отозвался начальник и хитро посмотрел на Анжелику.
А он не так прост! Хотя об этом можно было догадаться и раньше.
— Я почему-то уверен, что вы привыкли сдерживать свои обещания, Анжелика Валентиновна, а вы мне вчера обещали продолжение истории. Я целый день ждал вечера, потому теперь ни за что не упущу свой шанс.
«Ох, вряд ли эта история добавит мне очков в ваших глазах, Олег Валерьевич!»
— Вы хотите знать, почему мой отец выставил меня из дома? — спросила Лика, уже почти привычно устроившись в машине шефа.
Грустно будет отвыкать и от комфорта, и от повышенного внимания Олега Валерьевича, когда «сказки» закончатся. Почему-то очень не хотелось, чтобы начальник терял к ней интерес.
Странно, что в нём такого? Обычный мужчина чуть за тридцать, не атлет, не брутал и не красавчик. Зануда, придирается. И всё же чувствуется в нём нечто неуловимое и очень привлекательное...
— Для начала я хочу предложить вам поужинать вместе, Анжелика Валентиновна, — мягко ответил Бортников. — В машине приходится выбирать: внимательно следить за дорогой или внимательно слушать вас. А мне не хочется чем-то жертвовать.
— Хорошо, давайте поужинаем. Только выбирайте сами, куда поедем, поскольку я не сильна в рейтинге заведений общепита.
— Вы не сильны? — начальник был искренне удивлён.
— Ну да. Предпочитаю домашнюю пищу. А если нужно срочно перекусить, захожу в первую попавшуюся фастфудную. Когда гуляем с мамой, доверяю выбор ей.
— А с молодым человеком куда ходите?
Вопрос был явно с двойным дном, но Анжелика решила не концентрировать внимание на подобных нюансах.
— Никуда не ходим, — пожала плечами девушка. — В данный момент я ни с кем не встречаюсь.
Шеф остановил свой выбор на достаточно большом и, судя по количеству гостей, довольно популярном кафе.
— А вот теперь самое время узнать, что так вывело из себя Валентина Николаевна, — сказал Бортников, когда от их столика отошёл официант, получивший заказ. — Если честно, я теряюсь в догадках. Как ни пытаюсь понять — не могу. При всём моём предвзятом к вам отношении... вы производите впечатление адекватного и рассудительного человека, Анжелика Валентиновна.
— Спасибо, — усмехнулась девушка, стараясь не подавать вида, что ей приятно, когда он говорит о ней. — Папе пришлось вызволять меня из «обезьянника», в котором я провела ночь после того, как напала на прохожего на улице.
За столом воцарилось молчание. В течение нескольких секунд Олег Валерьевич просто хлопал глазами, тупо глядя на собеседницу.
— Скажите, Анжелика Валентиновна, — хрипло начал он наконец. — Вы когда-нибудь перестанете меня удивлять и ставить в тупик?
— Нет, — ответила девушка прежде, чем успела подумать.
Олег Валерьевич несколько секунд смотрел на Лику, а потом опять расхохотался.
— Вы знаете, Анжелика Валентиновна... Я сегодня израсходовал годовой запас смеха, — признался он, немного успокоившись.
— Вы настолько серьёзны, Олег Валерьевич? Теперь всё, не будете смеяться целый год?
— Серьёзный — не то слово. Я сам себе в зеркале не улыбаюсь. У меня складка между бровями уже хроническая. Я же начальник, а начальник должен быть строгим.
— И дома начальник? Или всё же исполняете другие роли, менее строгие?
— Дома я ничего не исполняю, могу позволить себе быть самим собой, поскольку живу один. Но моя скромная жизнь вряд ли может быть кому-то интересна.
— Мне интересна, — бесстрашно выпалила Анжелика, которой почему-то совсем не хотелось играть в хитрые игры и плести узоры из неискренности.
Она никогда не была сильна в кокетстве. Не скрывала свои чувства, даже если это в корне неправильно и противоречит всем представлениям о женской скромности. Олег Валерьевич ей интересен, и она ничего не может поделать с этим.
Он настолько загадочен и внешне, и в общении, что невозможно даже примерно представить, что там прячется за строгим фасадом и непроницаемым взглядом тёмных глаз. Возможно, там даже не озеро, а так, лужица. Холодность и чёрствость, ограниченность и неспособность сопереживать.
Однако с таким же успехом там может оказаться нечто более глубокое и волнующее, чем океан.
«Хоть бы второе!» — загадала девушка.
Было бы очень обидно ошибиться в Олеге Валерьевиче, ведь он первый мужчина, который настолько заинтересовал её впервые за прошедшие два года.
Бортников внимательно посмотрел на Анжелику и кивнул:
— Хорошо, я расскажу, если вам интересно. Но позже. Вы ещё не дорассказали сегодняшнюю сказку, а она весьма занимательная. Что стало с тем бедолагой, на которого вы напали? И что вас спровоцировало? Не могли же вы напасть на прохожего ни с того ни с сего? Вот я смотрю на вас и понимаю, что не могли. Он что-то сделал такое... нехорошее.
— Вот почему-то вы это сразу поняли, хотя мы с вами знакомы всего два дня...
— Всего два? — искренне удивился начальник. — Хотя да, и вправду. Мы познакомились вчера утром. Ну и ну! Продолжайте, Анжелика, простите, что перебил.
Мимо сознания Анжелики не прошёл незамеченным тот факт, что босс не прибавил отчество к её имени, но она решила отложить обдумывание этого бесспорно заслуживающего внимания момента на потом.
— Вы сразу поняли, что я не просто так наваляла тому типу, а папа так и не понял, хотя знает меня всю жизнь. Или не захотел понимать? — вздохнула Анжелика и грустно задумалась.
Когда очнулась, заметила взгляд Бортникова. Мужчина смотрел как-то странно и молчал, не пытался вернуть её к разговору.
— Так вот, — излишне бодро продолжила девушка. — Всё нормально с тем пострадавшим. Я ему только нос разбила, даже не сломала, и немного расцарапала физиономию.
— Это хорошо, что даже не сломали, а то бы не отделались одной ночью в обезьяннике, — Олег Валерьевич нарочито опасливо посмотрел на собеседницу. — А я как-то так разошёлся и даже не подумал о том, что с вами опасно вступать в конфронтацию. Я, конечно, занимался боксом в детстве и в юности, но с женщинами не дерусь.
— С мужчинами дерётесь?
— Давно не дрался. Так за что же тот тип огрёб?
— Он шёл по улице и ел шаурму. А за ним увязалась бездомная собака. Видно было, что у неё щенки, она кормящая мать, потому и такая голодная. А он...
Анжелика часто заморгала, вспомнив увиденную тогда сцену, от которой у неё и заволокло мозг красным туманом ярости. К счастью, удалось сдержать слёзы.
— ...он дважды пнул её. Ну я и...
Девушка замолчала и развела руками.
— И до этого папа меня дважды вытаскивал из передряг. Один раз после участия в митинге экоактивистов, а второй раз после того, как я накидала крошек на машины, припаркованные на пешеходной части набережной.
— Вы борец за справедливость?
Анжелика удивлённо вскинула глаза, поскольку шеф задал свой вопрос как-то... тепло.
— Я бы не стала делать таких громких заявлений. Просто так совпало.
— Этому... едоку шаурмы я бы и сам отвесил пару-тройку лещей в виде профилактики на будущее. А что стало с собакой?