Мать. Тогда давай я закуску какую-нибудь приготовлю.
Бадди. Да не надо нам закуски.
Мать. Я должна поговорить с тобой о твоем отце.
Бадди. Может, лучше завтра? Она вот-вот придет.
Мать. Это что такое? Она дороже, чем я?
Бадди. Дороже тебя никого нет.
Мать. Я же переживаю за тебя. Будешь голодный ходить, пока я тебя не накормлю. Пока тарелку перед тобой не поставлю.
Бадди. Все едят с тарелки. Мам, мне некогда…
Мать (обиженно). Хочешь, чтоб я ушла, я уйду.
Бадди. Мам, не обижайся. Я не планировал эту встречу. Все произошло так неожиданно. Но эта встреча очень важна для меня.
Мать. Твой отец будет дома с минуты на минуту. Ты слышал, как он прошелся насчет Алана? Если оператор подслушал разговор, мы будем на языке у всей округи.
Бадди. Готов обсудить. Только не сейчас.
Мать. А на девчонок у тебя есть время? (Садится в кресло на середине сцены.)
Бадди. Не в девушке дело… А в нашей работе. Мы рассказ сочиняем, может, до ночи просидим.
Мать. Не поевши?
Бадди. Да не нужна нам еда!
Мать (подходит к нему). Вот прочтет он письмо. Узнает, что ты ушел из дома. Помнишь, что с ним стряслось, когда Алан ушел?
Бадди. Я знаю. Он очень расстроился.
Мать. Расстроился? В жизни не забуду, как он пришел домой, прошел в свою комнату, надел пижаму, завалился на кровать… и провалялся целых четыре дня… Думала, помрет. Целых четыре дня не вставал.
Бадди. Но ведь не умер. Только вес набрал.
Мать. Он не обиделся… Он расстроился до глубины души. Уж поверь мне. Он надеялся, что Алан женится, что у него будет внук или внучка. И когда он теперь женится? Одному богу известно. А теперь еще ты.
Бадди. Мам, ну прошу тебя…
Мать. Знаю, что за разговор будет. Обвинит во всем меня. Слишком я вас баловала. Вот что он скажет: «Из-за тебя у моей сестры Гасси двое внуков, а у меня один балбес и письмо»… Знаю я его.
Бадди. А что если завтра я приду обедать? И поговорю с ним обо всем подробно. Хорошо?
Мать. Завтра? К завтрашнему дню он уже будет в постели писать завещание. И позвонит всем на прощание.
Бадди. Да брось ты, мам. Он же любитель сцены разыгрывать.
Мать. Баловала я вас. Держала бы в ежовых рукавицах, все было бы по-другому. Пойду-ка я лучше.
Бадди. Не кори себя. Ты у нас самая лучшая мамочка на свете… Тебе лучше?
Мать. Почем я знаю. Говорить тяжело.
Бадди. Выспаться тебе надо как следует — и порядок. Выпей горячего молока на ночь.
Мать. Нет дома тебя — нет и молока.
Бадди. Так купи.
Мать. Вот если б ванну горячую принять перед уходом.
Бадди. Но я же девушку жду.
Мать. А я в ней растворюсь и вытеку.
Бадди. Ну зачем ты так? Что ты то и дело нагнетаешь на себя?
Мать. Само получается, честное слово.
Бадди. Мам, все будет хорошо. (Помогает ей встать.) Выспись как следует. (Целует ее в лоб.)
Мать. Я успокоюсь, если буду знать, что придешь завтра.
Бадди. К обеду, обещаю. (Идет к авансцене.)
Мать (останавливается). …Что приготовить?
Бадди (подходит к ней). Что?
Мать. Что приготовить к обеду? Из того, что ты любишь?
Бадди. Все что угодно. Не переживай. Доброй ночи, мам.
Мать. Хочу приготовить твое самое любимое, ты теперь редкий гость.
Бадди. Мне все нравится. Ладно, ростбиф. Хорошо?
Мать. Хорошо. (Он идет к авансцене. Мать собирается уходить, но снова останавливается.) Но ты уже ел ростбиф сегодня вечером.
Бадди (подходит к ней, нервно). Съем еще один.
Мать. Индейку могу приготовить. Большую такую.
Бадди. Здорово! Индейка! Класс!
Мать. На два обеда хватит.
Бадди (вне себя, почти кричит). Мам, ну ей-богу, это неважно.
Мать (чуть не плача). Что ты раскричался? Для тебя же стараюсь. Для себя готовить, что ли? Десять лет как на одном кофе сижу.
Бадди. Ну, мам, извини.
Мать. Ой, сердце опять заходит. (Садится в кресло.)
Бадди. Переживаешь слишком.
Мать. Нет. Переела бараньих отбивных. Зря.