Алан. Она была с ними?
Бадди. А то.
Алан. А зовут… дай угадаю… Наоми.
Бадди. Почти угадал. Реней.
Алан. Хорошее имя.
Бадди. Она гений. Ай-кью сто семьдесят. И вес такой же.
Алан. Конечно, разодели ее в пух и прах.
Бадди. А что толку. Сидела и весь вечер кешью уговаривала. А я смотрел на нее как дурак.
Алан. Сочувствую.
Бадди (встает, идет к центру сцены). Дальше — хуже. Папа начал рыться в моих вещах. Подслушивать телефонные разговоры. Он довел меня до ручки. Что с ним?
Алан. Все просто. Он боится, что ты пойдешь по моим стопам.
Бадди. Думал я, думал… и решился. И вот я здесь.
Алан. Я тобой горжусь. Если б не двадцать один, я бы тебя поцеловал.
Бадди. Я правильно поступил, точно?
Алан. Ты что, банк грабанул? Отъехал на метро четыре станции. Ты ведь все равно работаешь на него, правда ведь?
Бадди. С тобой тоже будут неприятности.
Алан. В каком смысле?
Бадди. Я знаю, за такие слова несдобровать… но я в контору больше не вернусь.
Алан. …И почему же?
Бадди. Осточертела эта работа. Ты — другое дело, ты прирожденный бизнесмен… Куда мне до тебя.
Алан. Просто у тебя опыта не хватает.
Бадди. Дело не только в этом. Мне сама работа не нравится. В мире столько интересного происходит. Аж дух захватывает. Образуются новые государства. Скоро человек полетит на Луну. А я восковыми фруктами занимаюсь. Велика радость.
Алан. Ну и что? Бизнес как бизнес.
Бадди. Тебе легко говорить. Ты в конторе почти не бываешь. (Садится.) Ты коммивояжер, целый день на ногах. С народом общаешься. А я сижу в конторе и смотрю на искусственные яблоки, груши и сливы. Они никогда не потемнеют, никогда не сгниют, никогда не сморщатся. Прямо как в «Портрете Дориана Грея». Только с фруктами.
Алан (тем же тоном). А знаешь, почему у тебя такое состояние? Потому что ты не умеешь как следует расслабляться. Днем работа, ну, как положено. Но вечер-то твой, отрывайся.
Бадди. Да, наверное, ты прав.
Алан. Но с конторой покончено, да?
Бадди (идет к заднику сцены). Ну да… (Смотрит на часы.) Всего несколько минут назад.
Алан (идет к заднику сцены, чуть левее). Ты о чем?
Бадди. Папа скоро придет домой.
Алан. Ты что, не предупредил его?
Бадди. Духу не хватило!
Алан. Серьезно? Так испугался?
Бадди. Похоже. Всю неделю был мрачнее тучи… Я не хотел сделать ему больно… Он упрямый, старомодный, но он хороший человек.
Алан. Знаю, малыш, знаю.
Бадди. Он был на фабрике, когда я без предупреждения пошел домой. Написал ему длиннющее письмо и положил на его кровать. Думал, утром и разберемся. Я правильно сделал? (Подходит к Алану.)
Алан. Честно говоря, какая разница? Я горжусь тобой, малыш. Это Исход из Египта. Отметим это событие? Что будешь: виски или бурбон? (Подходит к бару.)
Бадди (садится на диван). Не прочь выпить…
Алан. Так виски или бурбон?
Бадди. Виски.
Алан. Да будет виски.
Бадди. И имбирное пиво.
Алан (застывает на месте). Виски с пивом?.. Да ты, похоже, все бары в округе обошел. (Разливает напитки.) Ну, а как мама?
Бадди. В расстроенных чувствах, конечно. Для нее главное мир в семье.
Алан. И чистая квартира.
Бадди (с улыбкой). И чистая квартира.
Алан. А как там Музей Дорогой Мебели?
Бадди. А, гостиная для публики до сих пор закрыта!
Алан. Гостиная? Я ее и в глаза-то не видел.
Бадди. Видел, видел. В ней еще торшеры в целлофан завернуты последние двадцать лет.
Алан (ставит спиртное на кофейный столик). Ах, да. Мне туда вход был запрещен. Оставил окурок в пепельнице.
Бадди. …Ты ведь истинную причину понимаешь. Почему я ушел. Надоело это молоко с пирогом по утрам в постель. Да еще прямо перед носом. Хочу сидеть на стуле и есть как все нормальные люди.
Алан. Ну, парень, куй железо пока горячо. Можешь остаться у меня прямо сегодня. А там видно будет… Сказано — сделано.
Бадди (поворачивается направо). Мы здесь с тобой вдвоем, это же здорово. (Оглядывается.) А квартира у тебя класс.