– «С виду сплошная романтика поднебесья, а характер – твердость дорог и гибкость воды».
Мне не видно, удивляешься ты или нет. Но тебя выдает голос:
– Так ты все-таки мной интересовался?
У Зои Монро для каждого есть емкая визитная фраза.
– Я помню не только твою. – Иными словами: не обольщайся.
Разочарованный вздох обволакивает облаком твоих ароматов. Я отвлекаюсь от звуков впереди сидящих студентов, успевших прийти до начала, неспокойных движений их голов и щебетания голосов. То есть, наверное, мог бы и в этом шуме изобразить формулой каждый твой запах, а после раскрасить цветами.
– Ты считаешь меня красивым?
Только все равно отвлекаешь. Даже от самого себя.
– Это вопрос на сегодня?
– Да.
– Я просто считаю. – И просто листаю страницы, которые знаю наизусть.
– Это в каком смысле?
Здесь мне в любом случае следует оторваться и посмотреть на тебя, неугомонное ты создание. У которого волосы сегодня собраны в маленькое подобие хвоста на затылке. И на плечах объемная серая толстовка с логотипом «Звездных войн». Между нами твой рюкзак, мир, патологии и воздух, пропитанный сладкими фруктами твоего дезодоранта.
– Я прожил пять жизней во времена, когда спокойных дней было в десятки раз меньше, чем неспокойных, Чоннэ. Там почти не было зеркал, в которые мы смотрелись. – И это правда. Слишком много борьбы за жизнь и надежды на завтрашний день для себя и тех, кто дорог. Проснулся – хорошо, а с красивым лицом или уродливым – неважно. – Были и другие, когда красота имела значение, но недолго или бесполезно для меня. Сегодня внешность бесконечно важна, но я слишком много провел там, где до нее не было никакого дела, так что когда просыпаюсь, то просто считаю. Очередной день в копилку прожитых. И тебя считаю. Ты живой и такой же дотошный как обычно.
И еще ты улыбаешься. Как умеешь – чтобы мне пришлось сконцентрироваться строго на твоих глазах и считать про себя.
– Что ж, для меня это огромный плюс. – И как всегда свободно откидываешься локтем на парту. – Когда состарюсь, ты меня не бросишь из-за того, что я перестану быть привлекательным.
Эта тема плохая. Не хочу о ней.
– Кто тебе сказал, что ты привлекательный?
– В этом времени полно зеркал, я и сам вижу.
На все-то у тебя есть ответ, Чон Чоннэ.
– Помню, что ты был готов переодеваться ради меня в девушку. – А на это что скажешь? – Это предложение еще в силе?
– Конечно. Но ты же асексуален, так что мне не придется. – И, разумеется, подмигиваешь. Довольный завоеватель. Самое время признать, что словами переиграть тебя сложно. О чем бы они ни были.
Дальше начинается лекция, и ты покорно помалкиваешь. Только смотришь, разглядываешь, задеваешь коленкой, а через тридцать минут неусидчивости лезешь к девушкам на скамье пониже, заметив у одной из них желтые стикеры. Тебе выдают несколько, но ты шипишь, бормочешь, обвиняя человека в жадности, выклянчиваешь еще, зарабатываешь замечание от преподавателя и только после затихаешь.
Стараюсь не ловить никаких взглядов, а их много – ты провоцируешь своим шебутным поведением, а я смотрю только на профессора, пытаясь хоть что-то усвоить и не запутаться в формулах твоего запаха. Ты даришь десять минут покоя, а потом мне на листы начинают крепиться выпрошенные стикеры. На каждом – надпись твоим крупным, немного неуклюжим почерком.
Я считаю тебя красивым.
Черным по желтому. В самом центре.
И считаю тебя тоже.
Как только убеждаешься, что я прочел, клеишь сверху следующий.
Каждое утро.
А потом ночью.
Дальше ты пишешь слишком долго, пока я сжимаю ручку, надеясь, что она не начнет крошиться.
На Рождество ты мне снился. На каникулах.
И на выходных всегда тоже.
Когда мне тебя не видно, я почему-то переживаю. С тобой когда-нибудь такое бывало?
Бывало, Чоннэ. Бывало! Прекрати, пожалуйста.
Двадцать первого я смотрел повтор речи Мартина Лютера Кинга на кухне. Мои братья начали придумывать свои варианты продолжения фразы «У меня есть мечта».
Я загадал тебя.
Черт, только не думай, что это пикап лайн.
Я серьезно.
Я рассказал про тебя братьям. Меня подняли на смех, потому что я два года к тебе не подходил. Еще они попросили твое фото, хотят на тебя посмотреть.
Когда они попросили фотографию, я немного заревновал. Ужас, знаю. Прости. Иногда мне хочется, чтобы о тебе знал только я один. Это странно?
Мне нравится, как ты дышишь. Прямо сопишь. Здорово я тебя злю. Если хочешь, вымещай возмущение на моей руке или коленке. Можешь щипаться.