– Депрессия? – Наигранно поджимает губы, орудуя штопором. – Ой, да поняли мы, ага. Обленился и разнылся, нахлебник.
Кривляться ему удается на славу. Если бы я не прятался в эпицентре автокатастрофы, непременно бы похлопал.
– Биполярное расстройство? – Ури театрально вздыхает, качая головой. – Да у кого не бывает перепадов настроения, боже мой, тоже мне диагноз! ОКР? Обсессивно-комп… что? Да дурость это, в кино насмотрелся, выеживается теперь. Глянь! Летом в перчатках. Прямо граф Помпиду. – Его величество смеется. – Тревожное расстройство? – Его величество теперь уже морщится. – Да она много фильмов насмотрелась, это все вседозволенность, интернет этот поганый, не ной и возьми себя в руки, дура!
Краткий хлопок – и бутылка открыта. Король поправляет бандану локтем – в точности, как я.
– ПГР? – голос неестественно тонкий, писклявый, высмеивающий. – Как-как? Пограничное расстройство личности? Да это неуверенные в себе нытики, которые не знают, что им надо.
Король делает первый на сегодня глоток. Ему невдомек, что ты стоишь на пороге еще со времен моих жалобных цитат. Ему было бы плевать. Он на сцене. Да здравствует король!
– Шизофрения? – искусственный вопрос взлетает тоном вверх, пока Ури задирает голову и смотрит в большие окна под потолком. Они слишком высоко, лишены ненужных штор, и, глядя в них, снизу можно разглядеть только небо. – Да поехали кукухой, добухались, вот и видят белочек. – Оно сегодня как одиночество – Чеширский кот: на голубом полотне ясно-белые облака вроде зубастой улыбки, постепенно растворяющейся в воздухе. – Синдром дефицита внимания? Неорганизованные и ненадежные раздолбаи, которых вовремя не приучили к ответственности!
Щедрый глоток, бледно-красная лента по подбородку – король небрежно стирает рукавом, прикованный к постепенно исчезающей улыбке и философским измышлениям, плывущим по воздуху.
– В лифте не ездишь никогда после того, как в детстве на глазах зажало дверьми собаку? – королевский голос тише, но я слышу. – От мужчин как от огня после того, как один почти изнасиловал? Газет боишься до дрожи, потому что ими пахло в спальне, где нашел мертвого отца? – Слышишь ли ты, чужеземец, не имею малейшего понятия. – Руки моешь сто раз на дню с тех пор, как однажды сбил котенка и держал его в руках, пачкаясь кровью? – Я ведь тоже не в курсе, что нас тут больше двух. – Ересь. Заскок. Бзик. Хрень. Ерунда!
Король опять бьется громкостью в стекла, разбрасывает руки в стороны, обнимает мир, стискивает:
– Это же просто газета, просто лифт! Это же не тот же самый мужик, который тогда к тебе лез, ну? Кончай придумывать себе псевдоболезни!
Король опять смеется!
Король уверен: болезнь богов – не чума. Чуму можно найти, она вирус, вот его формулы, вот инкубационный период. Король щедро запивает смех вином. Смех горько-сладкий, как шоколад с ликером. Король считает: болезнь богов очень на богов должна быть похожа.
Тебе что-нибудь приходит на ум? Вот нам приходят.
Психические расстройства! В этом же и весь фокус. Ты же еще не забыл мое шоу? Понял, о чем оно? Смотри внутрь, Чоннэ. Там у меня страх и костлявые подачки смерти. А для некоторых вся моя боль – миф. Спектакль. Театральная постановка. Искусственный поворот.
Ничего страшного, говорят каждому пятому, это же не смертельно, говорят, это же не рак! Жить будет! Слышишь, Чоннэ? Не смертельно. Но дико, глупо, странно. Лучше держаться подальше. Глядеть – если только из зала!
Потому что есть якобы «уродцы» снаружи. Таких в цирках раньше показывали за деньги. А есть якобы «уродцы» внутри. Таких тоже за деньги когда-то показывали. В Бедламе, например.
Тихо. Смотри! Ури склоняется над смартфоном. Он ищет свою песню. Пачкает экран. Ничего. Я потом ототру жидкостью для снятия лака. Как всегда.
Тихо. Слушай, как сменяется песня. Голос подавляет ноты. Ты ее узнал. Она последние пару лет – его оборона и атака одновременно. Рык раненого короля. Напоминание: все умрут, а король останется.
Да здравствует король!
Его величество отставляет бутылку. Подходит к банке с белой краской. Указательный и безымянный пальцы обеих рук в густую смесь, а потом подносит к щекам. Два горизонта ложатся на кожу с обеих сторон – военная раскраска, подготовка к бою. Король залатал раны.
Король берет меч – нетронутую до этого строительную кисть – и тут же отбрасывает за ненадобностью. Бой продолжит голыми руками. Левую он окунает в белую банку, правую – в красную. Подходит к стене. И начинает оставлять отпечатки своих ладоней. Левая – это я. Правая – это он. Мы. Максимально близко, чтобы часть отпечатка одной пересекалась с половиной другой.