Встретил он меня просто, держался по-товарищески. И мне с ним было легко. Казалось, мы давно знакомы, а не только что впервые встретились. Он ознакомил меня с дислокацией войск. Потом показал на карте железнодорожную станцию Киверцы, расположенную чуть севернее Луцка.
-Здесь начала формироваться твоя бригада,-сказал он.- Займешь вот тут, рядом, участок леса, построишь лагерь...- Улыбнулся, развел руками.- В Луцке у меня даже приличной квартиры нет для тебя. Но мы еще построим и казармы для бригады, и квартиры. А пока бери что есть. Знаю, нелегко тебе придется с формированием и размещением частей. Приезжай почаще, будем вместе преодолевать трудности.- И в заключение повторил напутствие, которое я получил в Москве и Киеве: - Главное - без промедления заканчивай сколачивание частей и подразделений. Все внимание - боевой подготовке...
Командарм познакомил меня с членом Военного совета армии дивизионным комиссаром М. С. Никишевым, начальником политотдела бригадным комиссаром Е. А. Кальченко и начальником артиллерии генерал-майором В. И. Сотенским. Сразу же после этого я выехал в Киверцы.
Там меня уже ждали. Прибывшие к этому времени части и подразделения были построены. Докладывал старший из офицеров командир 712-го артполка полковник А. П. Еременко. Поздоровавшись, я обошел строй, с удовлетворением отметил отличную выправку и вообще хороший внешний вид личного состава.
Прежде всего нужно было позаботиться о размещении людей в лагере. Не стационарном, конечно, а полевом, устройство которого не требовало много времени. Я отвел на это три дня. Весь личный состав тотчас же приступил к оборудованию лагеря. Одновременно по моему приказанию начальник штаба майор Н. И. Крылов начал составлять план занятий для всех частей и подразделений на ближайшие несколько дней и, кроме того, на месяц. Расписание, как мы договорились, должно было предусматривать уплотненную боевую подготовку-по 8-10 часов в день, а также 2-3 ночных занятия в неделю.
С заместителем по политчасти батальонным комиссаром Н. П. Земцовым мы обсудили в общих чертах задачи партийно-политической работы на ближайшее время. Он тут же принялся разрабатывать соответствующий план. Для культурно-массовых мероприятий решили отвести субботние вечера и воскресенья. Все остальные дни, а если понадобится, то и ночи, должна была занять боевая подготовка.
При ближайшем ознакомлении личный состав произвел на меня такое же хорошее впечатление, как и при первой встрече. Бойцы и младшие командиры в основном были из рабочих крупных промышленных предприятий. Среди них было много коммунистов, комсомольцев. Большинство имело среднее или незаконченное среднее образование. Должности старшего и среднего командного состава были укомплектованы хорошо подготовленными офицерами, имевшими большой опыт командования.
Словом, бойцы, командиры, политработники, почти все шесть тысяч человек, составлявших бригаду, были как на подбор. И это почувствовалось уже в том, как выполнил личный состав первую поставленную ему задачу. Люди работали, не зная устали, не считаясь со временем, и полевой лагерь был готов к назначенному сроку. А тем временем прибывали все новые эшелоны с людьми и боевой техникой. Разгрузка шла быстро, четко. Вновь прибывшие буквально с ходу включались в напряженный ритм жизни бригады, в боевую учебу.
Успеху занятий способствовало исключительно высокое моральное состояние личного состава. Кроме того, красноармейцы и младшие командиры от подъема до отбоя видели рядом с собой своих непосредственных начальников. Командиры и политработники всех рангов учили личным примером, по очень простому, но всегда оправдывающему себя методу "делай, как я", и это тоже воодушевляло бойцов, помогало им добиваться успехов в учебе.
Занятия по огневой подготовке сменялись маршами, полевыми учениями с большим количеством вводных, отрывкой окопов, сменой огневых позиций и боевыми стрельбами. Учеба велась днем и ночью, при любой погоде. Подразделения часто поднимались по тревоге. Все было подчинено задаче выработать необходимые навыки и стойкость истребителей танков в ограниченное время.
А вечерами, после до отказа заполненного дня, бойцы занимались еще и различными хозяйственными делами, связанными с дооборудованием лагеря. Но никто не жаловался на такую значительную физическую нагрузку. Напротив, все понимали, что иначе нельзя. Так и говорили об этом во время бесед в Ленинских палатках, на партийных и комсомольских собраниях.
Да, иначе нам нельзя было. И об этом заходила речь при каждой моей встрече с командармом.
С 8 мая, дня моего прибытия в Киверцы, прошла всего лишь неделя, а мне уже пришлось побывать у него несколько раз. Этого требовали интересы быстрейшего формирования и укомплектования бригады. И вот, разрешив насущные вопросы, мы всегда как-то незаметно переходили к обмену мнениями об обстановке на границе.
Угроза со стороны гитлеровской Германии была очевидной. К тому времени, после разгрома армий стран Западной Европы, а затем балканских - Югославии и Греции, немецко-фашистское командование усилило переброску своих войск на восток, к нашим границам. В какой-то мере мы знали об этом, и с каждым днем вопрос о намерениях фашистов становился все более тревожным.
Мы часто беседовали об этом, и постепенно положение на границе стало для нас самым насущным вопросом. Однажды Потапов выразил беспокойство по поводу того, что в механизированных корпусах было недостаточно новых танков KB и Т-34. И тут же спросил, все ли вооружение получено бригадой. Я доложил, что прибыла вся материальная часть артиллерии. И добавил, что хотя вместо 107 мм пушек прибыли зенитные 85 мм, однако по своим тактико-техническим данным они могут быть с успехом использованы против танков. Тем более, что начальная скорость, а следовательно, и пробивная способность их снарядов выше, чем у 76 мм.
Михаил Иванович внимательно выслушал, удовлетворенно кивнул головой.
- Это очень, очень хорошо,- подчеркнуто сказал он. Помолчал, думая о чем-то. Потом заговорил снова, тихо, спокойно:
- По всему видать, Кирилл Семенович, что времени у нас с тобой немного. Обстановка очень тревожная. Сосредоточение немцами нескольких десятков дивизий перед нами на границе определенно имеет отношение к нам. Думаю, что фашистское командование готовит против нас не просто провокацию, а что-то похуже...
16 июня генерал Потапов вновь вызвал меня. Когда переговорили о текущих делах, он спросил:
- Читал сообщение ТАСС от 14 июня? Что думаешь по этому поводу?
Люди моего поколения, вероятно, хорошо помнят это сообщение, о котором впоследствии было написано много надуманного. В сообщении указывалось, что слухи о намерении Германии напасть на СССР "лишены всякой почвы". Но это был лишь дипломатический ход, имевший целью выявить реакцию вероятного противника. Правда, такой характер этого сообщения стал ясен много времени спустя. Тогда же, в середине июня 1941 г., я мог лишь ответить, что сообщение меня удивило. Было бы, мол, прекрасно, если бы на нас не собирались напасть, но что-то не верится в мирные намерения фашистской Германии. Так что полагаю, добавил я, сообщение сообщением, а нам нужно быть начеку. Михаил Иванович кивнул головой:
- Я тоже так думаю, ведь немцы действительно сосредоточивают против нас много войск. Помолчав, он сказал:
- У тебя, Кирилл Семенович, части моторизованные, подбери хороших, грамотных в военном отношении людей, и пошли к границе, пусть произведут рекогносцировку местности и понаблюдают за немцами, их поведением. Да и для тебя это будет полезно: бригаде надо изучать местность но всему возможному фронту армии. Кто знает, что может быть в дальнейшем.
Он подошел к сейфу, достал карту и ознакомил меня с дислокацией и группировкой войск армии в полосе Влодава - Крыстынополь.
За неделю до начала Великой Отечественной войны в состав войск 5-й армии входили 15-й и 27-й стрелковые корпуса, 22-й механизированный корпус, Ковельский и Владимир-Волынский укрепленные районы, два узла обороны Струмиловского укрепленного района{2}, 939-й отдельный батальон связи, а также ряд тыловых армейских частей. Кроме того, на территории армейского оборонительного района дислоцировались некоторые соединения и части, которые находились только в оперативном подчинении армия.