Ей доставляло большое удовольствие сидеть около воды, здесь было не так жарко, да и мысли текущие под журчание ручейка, казалось, успокаиваются и приходят в согласие сами с собой. Брачная метка почему-то стала импульсировать внутри тела, как будто что-то или кто-то пробивался наружу. О таком она никогда не слышала и не понимала к чему бы это. Все- таки для неё дитя Великой Матери Ошкуй, долгое нахождение вдали от силы Матери были тягостны. Она еще слишком юна и не сумела полностью наполниться ею, чтобы надолго покидать родные земли. Без подпитки можно обходиться несколько месяцев. Раньше в такие моменты Ингмар делился своей силой, но она сбежала от него, поэтому теперь её не кому поддерживать, наполнять силой. Значит, пришло время отправляться домой.
Мысли последних дней не оставляли в покое - почему они искали с Ингмаром только отца? Почему брат отца, заступился только за неё и забыл о существовании остальных детей брата? Почему она сама никогда не задумывалось об этом, а сейчас у неё как будто открывался в сознании другой мир. Она ведь раньше не утопала в воспоминаниях, ей казалось, что она знает об этом и этого достаточно. И только сбежав от Ингмара, она стала ощущать эти воспоминания как-то по-другому. От них стали расти ветви мысли, возрождая вопросы и… чувства. Да! Именно их. Впервые вспомнив, как она пряталась под лежанкой, когда уводили Алиенору, она впервые почувствовала боль от утраты.
Что же он делал с нею? Зачем он делал это? Зачем концентрировал её чувства только на отце и заставил забыть о брате и сестре?
Алиенору забрали храмовники и навряд ли она еще жива. А вот Найоль уверена жив. И мне нужно искать его.
Ингмар, Ингмар! Что же ты наделал? Ты ведь знаешь где Найоль…
- Дочь белой Ошкуй,- неожиданно до Луины донесся мужской густой, бархатистый голос. Быстро вскочив на ноги, она пристально и без стеснения разглядывала нежданного гостя. От него не грозило опасностью или скрытой агрессией. Казалось, что он ищет помощи, защиты. Но по внешнему виду этого не скажешь. Как он мог так не заметно подкрасться? Я что стала уже терять слух и обоняние? Почему она его не услышала и не почувствовала?
-Светило Этамина слишком горячо для вас и притупляет слух и обоняние. Ты, наверное, это уже заметила юная дочь благородной Ошкуй. Поэтому твои сородичи и не посещают этот мир. Как же ты попала сюда? – он смотрел с изумлением и каким-то недоверием, убеждая себя в ошибке и перед ним обычный метаморф, пытающий разыграть его, протянул руку к волосам Луины, пытаясь их потрогать. Он знал, что волосы у нее не белые, а бесцветные, а в каждом волоске есть полость, наполненная воздухом. И это позволяет не только сохранять тепло, но и дает возможность дополнительного дыхания при длительном погружении под воду. А еще он хотел убедиться, что кожа на голове девушки действительно черная, а не такая светлая как по всему телу. Какой интересный экземпляр для изучения. От неожиданности Луина отпрянула назад, чуть не свалившись в ручей. Неизвестный сумел поймать, все- таки схватив её за руку. Теперь ничего не оставалось делать, как благодарить его за выручку и продолжать с ним разговор. Сделала пару шагов в сторону, стараясь отгородиться от дальнейших неожиданностей и занять для себя более выгодную позицию и для нападения, и для побега.
-Не бойся меня. Я не обижу тебя и твою подругу. Мы знаем кто ты,- неожиданно тихо и, обнажая зубы белоснежной улыбкой, проговорил мужчина.- Если тебе нужна сила прямо сейчас, я могу поделиться с тобой,- он задумался на мгновение, а потом с каким-то озорством в голосе добавил: - или могу отправить прямо сейчас на Ошкуй. Что выбираешь?
Луина же продолжала недоуменно смотреть на него, не понимая, кто перед ней. Не дракон – это точно. Но двуликий. Высокий, худощавый, но какой-то изящный, гибкий. Ощущается сильное тренированное тело. Но что-то в нем было еще не свойственное драконам. Слегка вытянутое лицо с большими глазами и какими-то необычными зрачками. Они то становились круглыми, то вертикальными. Тонкий нос и заостренный подбородок, припухлые, чуть ли не девичьи губы. Длинные волосы, цвета шоколада с позолотой заплетены в необычную косу. Вернее много кос на самой голове, создавая какой-то необычный узор, похожий на летящего крылатого змея, хвост которого ниспадал до середины спины. Только крыло у этого змея почему-то было одно. Нет, второе тоже было, но какое-то, не пропорциональное что ли. Две короткие пряди спадали на лоб, напоминая раздвоенный язык этой змеи. Часть кос, оставленных на голове, были собраны в два довольно таки высоких пучка, чем-то напоминающих не большие тонкие рожки.