В дверь лаборатории постучали. Кирилл вначале даже не понял этого, к нему никто никогда не приходил сюда в гости. Это было категорически запрещено. Он не любил, когда его отвлекали.
Перед ним возникли Кирэн и Денис. Эти двое слились между собой с первого дня их знакомства. Каждый из них искал поддержку в другом.
-К…Кирилл,- слегка заикаясь, начала Кирэн, принимая на себя роль старшей и более ответственной. Мужчина выжидательно смотрел на девушку, не приглашая войти вовнутрь.
-Я понимаю, что вы еще не знакомы со всеми правилами нашего дома. Рох! Почему они здесь? Кто показал им дорогу сюда?
Гости, не ожидавшие такого холодного приема, смутились и отступили назад.
-Кирилл, - мальчик взял инициативу в свои руки.- На Восточном Базаре я слышал, что там проводятся бои без правил. И, как я понимаю, любой, кто когда-то был на Земле, обязательно постарается присутствовать на них. Ведь само название и человеческие пристрастия способствуют этому. Я думаю, что Майя тоже захочет туда попасть.
-А я еще предлагаю объявить конкурс на избранную одного из Правителей Натхаира,- неожиданно выпалила Кирэн.
-Что-о-о-о-о-о? – удивленно произнес этот самый Правитель.
-Кирилл, ну что тебе мешает побыть приманкой для девчонок? Вдруг Майя тоже поведется на это? Я сомневаюсь, что она пойдет на бои, а вот на конкурс – вполне.
-П…п… примаааанкой? – теперь уже заикался Кирилл.
Глава 3.1.12
- Лорд Лахар Форё, вы тавон и согласны идти в гарем к неизвестной смеске? А вы действительно тот, кем представляетесь? – Майя с удивлением смотрела на дракона.
Кровь дракона лорда Форё взыграла еще больше. Огонь заполнил всю его сущность. Глаза мужчины пылали огнем, а на лице появились характерные полосы и знаки тавона. Дракону хотелось вырваться на свободу, схватить её и унести навсегда в свою сокровищницу, не выпуская и никому не показывая. Только он имеет право любить её и наслаждаться ею.
Так вот почему он прячет глаза под очками…
- Наши желания справедливы не потому, что этого хочет Бог, но Бог именно потому их желает, что они справедливы,- укрощая ярость дракона, произнесла Майя, когда-то прочитанную фразу из библии, слегка перефразировав её на свой лад.
Она смотрела на мужчину, а перед ней вставали картины ярости террористов, их непомерно раздутое самомнение и эгоизм, выражающие в ненависти и презрении к людям, если ты не такой как они. Память подкинула ей воспоминания, как террористы сжигали деревни непокорных, не позволяя людям покидать дома. В тот же миг она увидела другую картину, из другого мира - над поселением кружит разъяренный дракон и посылает потоки огня, сжигая всё на своем пути.
-Терять силу жизни во имя удовлетворения похоти, ради презрения к другим – это свойственно только драконам. Они как были дикими неподвластными даже себе тварями, так и остались.
Она не торопясь развернулась и отправилась в дом, гордо неся голову и тело человека. Не хочу быть никем. Хочу быть только человеком. Не хочу потерять разум, ради удовлетворения желания твари, которая именует себя вторым ты и стремится управлять тобой. Майя поняла, что никакого делового союза с лордом у нее не получится и нужно искать другие пути достижения цели.
-Лорда Лахар Форё, ни под каким предлогом не пропускать ко мне и ничего не принимать от него,- отдала девушка указание прислужникам будущего гарема, как они именовали себя здесь.
Настроение было испорчено. Играть с мужчинами она так и не научилась… и от неумения определять грань дозволенного, она ощутила себя брошенной и ничего не знающей и не понимающей в этом мире.
Майя вернулась к себе, ощущение тела было сродни купания в помоях. Она долго стояла под струями воды, смывая с себя все то, что налипло на ней. Только вот память снова подкидывала сюрпризы отправляя в тот день, когда компания подвыпивших сокурсников – медиков, отмечающих её совершеннолетие, решили преподнести не забываемый подарок… Каждый из них пожелал подарить ей себя, не спросив об этом её желания.
Это было групповое изнасилование… после, которого она долго не могла отмыться. Отец, узнав об этом, не простил ни одного из них, без конца повторяя одну и ту же фразу: « Как могут презренные возжелать королеву?»
А потом был плен… где это повторялось снова и снова… Но об этом отец уже не мог знать. Иначе он не простил это ни себе, ни тем, кто посмел дотронуться к его дочери - королеве.
Слезы сами текли по её щекам. Только сейчас Майя стала поминать смысл так часто повторяющих отцом слов, когда он с восторгом и каким-то внутренним не доверием к произошедшему, говорил всем: