Девушка снова и снова повторяла свои слова - заклинания, которые уже стали для нее ежедневной мантрой.
И вдруг в её голове раздался голос матери:
-Наточка, дочка тебе пора вернуться. Я не могу уже сдерживать натиски со всех сторон, а отец готов сдастся.
-Мама, мамочка,- закричала Энн. – Я слышу тебя, слышу. Она обнимала и целовала землю Барнарды, посылая её слова любви и благодарности. Потом вскочила и побежала зовя табун, крича по дороге:
-Она ответила мне! Ответила! Я её слышу.
Терая смотрела на этот полуночный бунт своей подруги, пытаясь понять, что произошло.
А Энната неслась куда-то, призывая табун.
И он откликнулся на её зов. Ночь засветилась всполохами несущего табуна и казалось, что сама радуга стелется лентой, воздушным змеем или птицей феникс над землей.
Королева преклонила колено перед вожаком. В ответ он тоже склонился перед ней – величавый, грандиозный и неимоверно красивый черный конь с белой гривой с серебряными и золотыми переливами на коже. Для Энн он был воплощением дня и ночи, солнца и луны.
-Великий Князь,- смиренно произнесла она. Позволь принять и использовать дары твоего мира на благо тех, кто в них нуждается. Позволь жить в твоих владениях тем, которые были лишены земли, породившей их.
-Возвращайся, королева! Ты навсегда стала хозяйкой Барнарды,- услышала Энн в ответ.
Энн поднялась и прижалась к коню, целуя его и обнимая:
-Кони на земле любят сахар, яблоки и морковку. Здесь нет этого, но я обещаю тебе, что твой народ никогда не будет ни в чем нуждаться и никогда никто не посмеет обидеть его.
И повернувшись к подруге, со слезами на глазах произнесла:
-Нам пора возвращаться.
Глава 2.1.13.
Глубокой ночью девушки незаметно проникли в спальню Энн. Самым сокровенным их желанием было насладиться ванной и переодеться. Ведь почти за два года их сверхпрочные костюмы, не только поизносились, а от постоянного ношения пришли в непригодность и … надоели своим хозяйкам.
Энн с любопытством осмотрелась. За время её отсутствия в комнате ничего не изменилось. Плед на кровати с земными узорами утопал в куче разного размера подушек в разноцветных наволочках. Шторы в тон покрывала были задвинуты, не пропуская ни единого лучика ни дневного света, ни отблеска ночных звезд. В комнатах ничего не напоминало о том, что они были не жилыми. На столе стояла ваза с фруктами и любимой земной выпечкой. На кресле около журнального столика лежала подушка, на котором она любила сидеть, подложив её под бок или спину, а маленький пуфик стоял на расстояние вытянутых ног. Как будто её ждали здесь. Энн улыбнулась. Мама ждала её. Ждала каждый день. Так было всегда. К её приезду дома всегда была свежая выпечка и любимые блюда.
Девушки с удовольствием набили рты кондитерскими изысками Евангелины, запивая водой из кувшина, по очереди отхлебывая содержимое. Такое поведение рассмешило самих девушек, когда они неожиданно увидели себя в зеркале.
Увиденное в зеркале привлекло их внимание. Они с удивлением смотрели на себя. Физические компоненты их тел не изменились, но они стали какими-то другими. Загорелые, уверенные, гибкие и какие-то светящие изнутри. Перед ними стояли другие существа. У них было также две руки, две ноги, но само тело, взгляд, осанка выдавали в девушках грациозность и внутреннюю уверенность. Они чем-то напоминали себе чудесных коней дальрамов, которые стали их друзьями там. Им казалось, что дальрамы наполнили их своей силой, грацией и жизнестойкостью. Они приняли их как себе подобных.
Девушки переоделись, удалили неожиданно проснувшийся голод и теперь были готовы к приему гостей.
Неожиданно дом озарился и наполнился веселым детским смехом.
-Это что такое? – девушки с недоумением смотрели друг на друга.
А внутри дома разливался заливистый смех, сопровождаемый словами:
-Жизнь возродилась! Жизнь возродилась!
Дом моментально наполнился голосами и шагами. Все куда-то спешили, бежали, но не понимали, что происходит и что нужно делать.
Евангелина поднялась с постели, неторопливо оделась и отправилась в комнаты дочери, по дороге укоряя дом, за устроенную им шумиху.
-Хозяйка, я тоже счастлив её возвращению, только с ней я познал, что такое радость и праздник в доме.
-Смотри, Хелависа, снова оборвет все цветы и шарики,- засмеялась Евангелина.