Но важно то, что вы оба живы и сейчас вместе и можете получать тепло и любовь друг друга. Ему ведь сейчас тоже очень тяжело. Что мешает тебе прикоснуться к нему, подержать за локоть, обнять. Ведь ты еще помнишь, что людям легче плакать, когда их поддерживают, чем в одиночку. А можете просто помолчать. Но помолчать вместе, рядом друг с другом, утопая в своих воспоминаниях. Нет нужды заполнять тишину словами. Просто подождите, когда вы вернетесь в состояние "здесь и сейчас" и будете готовы говорить об этом. Только не избегайте друг друга.
Энн как всегда говорила и говорила, затрагивая самые болезненные струнки души и наполняя их тем, что позволяло вздохнуть полной грудью хотя бы на мгновение, прежде чем тьма снова окутает их, лишая света и тепла.
-Наточка,- Евангелина подняла на дочь глаза полные тоски, боли и не понимания,- почему бог у меня всегда забирает самых любимых людей и детей? Чем я так провинилась перед ним, что он наградил меня самыми страшными муками любой матери? Сначала он забрал тебя, потом Кирилла, а что будет дальше? Как мне жить с ожиданием этого?
Энната обняла мать, прижимая её к себе…
-Мама, мамочка, ты всегда была рядом со мной, всегда согревала мою душу. Я каждую ночь слышала, как ты плачешь, но ни чем не могла тебе помочь. Я ушла не от тебя, а от той боли, которую ты носила в себе и которую так лелеяла. Мне казалось, что ты любишь её больше, чем меня.
Евангелина застыла в объятиях дочери, как бы что-то новое, осознавая в её словах:
- Ты ушла, потому что считала, что свою боль я люблю больше, чем тебя?
Энната еще крепче прижалась к матери. Её глаза наполнились слезами детской обиды за то, что, казалось, безразличием и равнодушием матери к себе.
-И это сейчас испытывают мои мальчики? Они считают, что боль потери для меня важнее, чем они? Что же я наделала? – Евангелина смотрела на дочь с недоумением, как - будто заново видела её с того момента как получила известие о пропаже мужа.
-Наточка, можно мне увидеться с моими мальчиками?- всхлипывая и просяще смотря на дочь, произнесла женщина.
-Мама, только об этом я тебя и прошу,- Энн снова обняла мать, вытирая слезы, наполняющие её глаза.
Через минуту Энн влетела в кабинет к отцу и, видя брата, шутливо произнесла:
-Ты кто? Я уже начала вас путать. Найди брата, и зайдите к матери. Вообще мальчишки совесть потеряли даже не заходите к ней. А я этим временем украду у вас отца.
Кир с недоумением смотрел на сестру: что это с ней произошло? Мать сама просит его зайти к ней? Он уже давно оставил все попытки как-то сблизиться с матерью и почувствовать её тепло в своей душе.
Но, тем не менее, ему тоже хотелось пройтись вместе рядом с братом, почувствовать себя одним целым.
Кир нашел брата в обществе Льорет. Они погрузились в какие-то свои воспоминания, громко смеясь над только им известными событиями. Приближаясь к ним, Кир особенно больно ощутил именно это - отсутствие связующих их событий детства. В этом мире не было первородных близнецов и, как правило, возраст детей существенно отличался. Мальчики в основном росли в обществе родственников намного старше их. Девочкам было проще, их могло быть в выводке несколько и они не были первородными. Или не признавались таковыми… Об этой тайне Кир тоже знал и знал, что все защитницы сестры таковыми и являются.
Он долго, сокрытый от постороннего взгляда наблюдал за братом со стороны, ища общее между ними и отражая в себе как в зеркале его реакции на слова.
-Рил,- наконец он решился окликнуть брата. Тот повернулся, глядя на него и удивленно улыбнулся:
-Я уж подумал, ты никогда не решишься присоединиться к нам, а так и будешь подглядывать за нами,- и он как-то легко, ненавязчиво приобнял его.
-Зови меня, пожалуйста, Кирилл, мне так более привычно. Общение с Ларой дает мне понимание, что я не схожу с ума,- и снова искорки смеха рассыпались в его глазах.
А Евангелина нервно шагая из угла в угол своих апартаментов, ждала сыновей. Чего это она решила, что они прибегут к ней сию же минуту и бросятся к ней в объятия, потому что мать, наконец, соблаговолила удостоить их своего внимания? Она все больше и больше убеждала себя в том, что сыновья может, и придут, но только как в матери они больше в ней не нуждаются.
К моменту, когда в её дверь тихо постучали, она больше походила на затравленного зверя в клетке, чем на женщину с нетерпением ожидавшую любимых сыновей после долгой разлуки. Ей снова хотелось спрятаться за мужем или за дочерью. Просто быть молчаливой тенью на этой встрече. В этот момент она боялась всего - себя, того что увидит, почувствует, первые произнесенные кем-то слова и действия.