Барнарда впервые лицезрела свою королеву в гневе. И силу этого гнева ощутил на себе каждый, кто когда-то произносил клятвы верности королеве. Барнарда впервые содрогнулась… небо полыла огнем, ничто не могло быть для него преградой.
И даже Великий Князь Дальрамов, смотря на это светопредставление и призывая дождь на свой лес, был удивлен силе и мощи проснувшегося дракона.
-Самал, позвал он Гигантского Нага-дракона,- как ты думаешь, она справится с ним сама или ты присоединишься к ней? Да и хранитель еще слаб, не поглотит ли его дракон?
-Ты предлагаешь мне забрать силу дракона, сделать из него цыпленка и ждать еще лет двести, когда она будет готова принять его снова? Сейчас или никогда…
Три дня и три ночи вся Барнарда с тревогой и надеждой смотрела на пылающий небосвод. Три дня и три ночи, каждый, кто давал клятву на крови королеве и хотя бы раз помыслил предать её, находились в мгновенье от смерти. Этот урок, который преподнесла обитателям этого мира та, которая пришла спасти его, надолго жил в памяти многих поколений Барнарды.
Через три дня на землю Мертвого леса Терры опустился величественный могучий дракон, держащий в зубах бездыханное тело юного нага. Дальрамы Мертвого леса преклонили перед ним колени.
Дракон - порождение огненной стихии, нависал над ними. Кожа Дракона была красивой муаровой раскраски. Между кончиками перепончатых крыльев, которые казались в лучах восходящего солнца радужной дымкой с золотистыми прожилками, было не меньше метров тридцати, да и в его поджаром, когтистом покрытом змеиной чешуей теле было, пожалуй, не меньше. Вдоль узкого хребта шел гребень из острых зубьев, по форме напоминавших шипы розы. На загривке они достигали метра в высоту, но постепенно уменьшались и на кончике хвоста были не длиннее лезвия перочинного ножа. Шипы были серебрянные, шкура дракона также имела серебрянный оттенок, но с золотистым отливом. В его узких глазах бушевало зеленое пламя. Он был не золотой, он был скорее янтарный, с коричневатой дымкой на хребте, а брюхо у него как из слоновой кости. Узор чешуи по бокам — вроде бисерной вышивки: похоже на ирисы — все оттенки пурпурного и голубого. И голова у него похожа на цветок. Глаза и челюсти обведены чешуей, как цветными лентами, с пурпурными шипами и пучками белых и черных волос. Усы, усаженные жемчужными шишечками.
Это был дракон благородства, мудрости и справедливости.
Дракон опустил свою ношу на землю и печальными глазами посмотрел на дальрамов, прося их вернуть силу и жизнь этому созданию, безумно бросившего защищать свою сестру, не побоявшись бушующего в её теле дракона.
Прошел еще день, а за ним и ночь, но дракон и дальрамы продолжали вливать свою силу жизни нагу. Но сила дарованная жезлом Керикон, жезлом примерения может восстановиться только тогда, когда она сливается воедино. Эта сила примирила между собой силы, обитающие в королеве змей и хранительнице мудрости: силу Творения и силу Дракона Справедливости и Мудрости.
До следующего рассвета над миром Барнарды стояла тишина, и никто не мог поведать другому, что последует за ней.
Прошли еще день и ночь, ничего не менялось в этом мире… время замерло, окутав собой все живое. А потом еще и еще. Не слышалось пение птиц, суеты жизни, шелеста ветра. Ничего больше не умирало и не рождалось.
Однажды на поляне Мертвого леса перед стоящими коленнопреклонными дальрамами появился Великий Князь Дальрамов, сопровождаемый Князьями Кальвады и Ледяной Скалы. Барнарда направила своих детей на спасение той, которую приняла как свое дитя.
-Кирилл,- Великий Князь обратился к сопровождающему его хранителю силы жезла Керикон,- только ты, разделив с ним силу, можешь возродить его к жизни. Выбор за тобой.
Кирилл изумленно смотрел на огромного дракона и его брата, лежащего перед ним.
-А где моя сестра? Вы сказали, что она тоже здесь?- Кирилл огляделся кругом, но ничего не выдавало присутствие Энн.
-Рил, этот дракон и есть твоя сестра. В ней проснулась её иная ипостась и Кир, примеряя борьбу разных сил, истратил себя до последней капли.
-Что же могло случиться такого, что вывело Энн из себя и привело её в такой гнев?- непонимания происходящих событий все больше и больше приводило Кирилла в состояние нереальности. Ему казалось, что он сходит с ума и все персонажи так любимых им в детстве сказок неожиданно ожили. Только вот лежащий без признаков жизни его брат убеждал его в реальности происходящего.
А дальрамы в это время проводили какой-то величественный ритуал, возрождая к жизни своих собратьев и самого дракона.