Лиза лежала на передвижной, своеобразной кушетке. Эта самая кушетка сейчас въезжала в небольшой тоннель, где всё гудело. Виноградовой не разрешили двигаться и разговаривать. Михаил Михайлович назначил, для начала, сделать компьютерную томографию.
Когда блондинка ложилась на аппарат, она увидела, как в помещении появился дополнительный свет. Она перевела взгляд на стенку и заметила там внушительных размеров окно, где появился Морозов и доктор, которого Елизавета всё никак не могла вспомнить. Девушка вообще до сих пор находилась в шоке от услышанного и пыталась всё это переварить.
Её бывший одноклассник и, по совместительству, самый зловещий враг (даже хуже нацистов), напряженно наблюдал, как девушке помогают взбираться на прибор. Кажется, Морозов действительно переживает.
— Не волнуйся, Максим! — Похлопал по плечу Морозова Михаил Михайлович. — Я уверен, что амнезия у Лизы пройдет, если правильно обеспечить ей уход. Она обязательно вспомнит, что была до безумия в тебя влюблена! — Мужчина улыбнулся.
— А если нет? — Переживал брюнет.
— Тогда не носить мне больше белого халата и не спасать жизни людей! — Ухмыльнулся врач.
— Как такое вообще произошло? — Немного посмявшись над шуткой семейного доктора, снова посерьезнел Макс.
— Максим, — Елизавета окончательно «уехала» в компьютерный томограф, — ты должен понять, что амнезия может быть не так страшна, как кажется. — Морозов горько ухмыльнулся. — Даже при самых легких черепно-мозговых может возникнуть потеря памяти.
— Как долго она может не помнить те пять лет?
— Ну это науке неизвестно. — Немного грустно заявил врач. — Каждый человек на Земле индивидуален… — В этот момент Макс подумал о том, что любые деньги отдал бы «Ингрид», лишь бы они вернули память Лизе. Покачав головой, парень отмёл эти мысли. — Время возвращения памяти может быть в промежутке от нескольких минут и часов до нескольких дней и месяцев. — Максим прикрыл глаза, дабы скрыть подступающие слезы.
— Почему она так агрессивно отреагировала на новость о том, что выходит замуж за меня? — Врач ответил:
— Ну это, как раз таки, понятно! Во-первых, представь, что тебе скажут, что твой приёмный отец жив… — Макс произнес: «Не дай бог!» — Вот видишь! Ты не хочешь в это верить. Представь, каково было ей?! У неё нет куска жизни, где вы вместе. Последнее её воспоминание было о тебе, когда вы друг друга терпеть не могли. А во-вторых, скорее всего у неё острый период амнезии. — Макс свёл брови на переносице и потребовал объяснений. — Проще говоря, Лиза может реагировать не так, как должна. Ты привык видеть её нежной, а она может начать ругаться матом и заняться тяжёлой атлетикой. Или, например, до амнезии она любила розовые розы, а теперь будет любить белые хризантемы. Её характер, телодвижения, мнения о чем-либо могут легко поменяться.
— Главное, чтобы она меня не перестала любить… — Грустно подметил Максим, засунув руки в карманы брюк, вновь переводя взгляд на компьютерный томограф. — Можно ведь как-то вытащить её из амнезии?
— Будем надеяться, что у Лизы регрессивная амнезия. — Предрекая, что этот термин снова ничего не даст Морозову, врач тут же продолжил: — Память будет возвращаться. В двух противных случаях, либо память просто не вернётся, либо Лиза перестанет запоминать и обучаться чему-то новому… — Макс шумно выдохнул, вспомнив, как в школе сам испытывал временные потери памяти. — Пока переживать рано. Еще минимум две недели она будет под моим присмотром. Мы обследуем её и начнем лечение. Затем она переедет обратно домой. Будет адаптироваться к той обстановке, к которой привыкла до травмы. Ты периодически будешь заставлять её вспоминать, только не перегружая её мозг… — Перечислял доктор. — У Лизы пропал из памяти только некий период жизни и, непосредственно, сама травма. К тому же, вспомни, как быстро она посчитала, сколько ей теперь лет. Мыслительные процессы не нарушены. — Спустя некоторое время Лизу вытащили из томографа. Когда девушка встала с кушетки, она вновь перевела взгляд на окошко в палате, где стояли Макс и Михаил Михайлович. Больше её волновали глаза Морозова. Его светлые, печальные глаза. Виноградову вывели из палаты, а врач снова сказал Максу: — Мы её вернем! — Макс кивнул, выходя за доктором из помещения.
***
Две недели казались Лизе кошмаром. Она требовала, чтобы Максим привёл к ней кого-то из родственников или, на крайний случай, её друзей со школы. Но Морозов упорно твердил ей:
— Лиза, Михал Михалыч, — так он забавно сокращал имя семейного доктора, — сказал, что нельзя делать такую большую нагрузку на мозг… — Лиза закатывала глаза, бесилась и отказывалась разговаривать с бывшим одноклассником, по-детски дуясь. Она подозревала Максима в том, что он упорно не хочет возвращать ей её же прошлое. Но, как только эти мысли появлялись у неё в голове, Виноградова задавалась вопросом, какая ему от этого выгода? Если они любили друг друга и собирались пожениться, то в его интересах, чтобы Лиза вспомнила всё быстрее.
Для Максима эти дни были не меньше, чем тихим ужасом. Его душа и тело тянулись к Лизе, но он сдерживал себя из последних сил, чтобы не подойти к девушке и не обнять её, потому как мог травмировать её расшатанную травмой психику.
Девушка не вспомнила из своей прошлой жизни ровным счётом ничего. Михаил Михайлович утешал Морозова и Виноградову тем, что, скорее всего, попав в дом, в котором жили раньше Лиза и Макс, она окунется в прежнюю атмосферу, и память вернётся самостоятельно.
Сейчас Макс сидел в кабинете у Михаила и ждал, пока врач напечатает ему рекомендации по уходу за Лизой. Сегодня девушку выпишут, и Максим повезет её домой.
— Я пропишу Лизе ноотропы — их приёмы пропускать нельзя. — Доктор на секунду задумался и перестал печатать на клавиатуре, а потом продолжил и произнес: — Пусть ест побольше грецких орехов, различных фруктов и рыбы. — Нажав на клавишу печати на принтере, Михаил Михайлович перевёл взгляд на отрешённого Макса. Тот внимательно слушал наставления врача, но мыслями всё равно отсутствовал. — Макс? — Максим кивнул:
— Да, я понял. — Тихо ответил парень.
— Хорошо… — Врач достал из принтера листок бумаги, где были напечатаны все рекомендации и Лизина диета. Он протянул его Максиму и повторил: — И помни, пожалуйста, как бы не хотелось ей всё вспомнить или тебе поскорее её вернуть, нужно беречь Лизу: её мозг и нервы. Я надеюсь, ты не догадался сказать ей про родителей. — Максим перевёл тревожный взгляд на врача.
— Нет, конечно! Если она испугалась нашей свадьбы, то эта новость её вообще убьет.
— Будет лучше, если ты всячески будешь скрывать от неё это. Нужно потерпеть, пока мозаика в её голове не сложится полностью, понимаешь? — Макс кивнул. — Поменьше раздражителей, громких звуков… Шумные компании могут её утомлять. У меня всё. — Макс привстал со стула. — Раз в неделю я буду приезжать к вам и осматривать Лизу. Пока можете ехать.
— Что показало обследование? — Не собираясь уходить, спросил Максим.
— Анализы в норме, психологи и неврологи не видят никаких опасностей. Будем надеяться, что при правильном уходе память вернется к ней в ближайшие дни! — Михаил улыбнулся, а Макс закивал и вышел из кабинета доктора, попрощавшись с ним и направляясь к палате Лизы.
========== 3. «В четырех стенах, где заперта моя память» ==========
***
Морозовы жили здесь уже приличное количество лет. Все в округе называли их дом настоящей усадьбой. Приёмная мать Макса прекрасно позаботилась о том, чтобы, если вдруг с ней что-то случилось, мальчику было, куда вернуться после школы. Она написала завещание в обход своего мужа-преступника, поскольку догадывалась о сфере его деятельности. Теперь Максим являлся собственником огромного загородного коттеджа и бизнеса, который вела Валентина ещё до рождения их общего с Петром ребёнка.