- Люди везде живут. Даже на Краю Мира.
- Как ты здесь оказался?
Монах пожал плечами.
- Пришли казаки, построили эту сторожевую башню. И ушли. Сгинули где-то на севере. А я остался. Давно это было. Я уж не помню сколько лет прошло. Здесь тихо и спокойно. Нет нужды считать время. Пустыня. И как любая пустыня, она ближе к богу.
- Ты из тех монахов, что уходят от людей в дебри, чтобы побыть наедине с верой.
- Можно и так сказать.
- Прости, что потревожил.
- Не извиняйся. Ты нуждаешься в помощи. Мой долг тебе помочь.
- Спасибо, ты мне уже помог. Если бы меня выбросило на берег чуть дальше, и я бы не увидел твою башню…
- Помощь телу меньше половины того, в чем ты нуждаешься. В эти края никто не забредает без причины. Даже случайно. Ты что-то ищешь, ведь так?
- Я отстал от своих товарищей. Мне нужно их нагнать.
- Ты их нагонишь. Но что ты будешь делать, когда найдешь то, что ищешь?
Макарин хмыкнул.
- Еще бы знать, что именно я найду. Боюсь этого никто не знает, даже те, кто меня сюда послал.
Монах тихо засмеялся.
- Ты попал в детскую сказку. Пришел туда, не знаю куда. И ищешь то, не знаю, что. Кто послал тебя сюда?
- Я дьяк Разбойного Приказа. Стало быть, Приказ и послал.
- Разбойный Приказ ничего не делает сам по себе. Кто стоит за твоим заданием?
- Князь Федор Мстиславский подписывал бумаги. Но я не уверен, что и он что-то знает.
Монах опустил голову.
- Мстиславский… Глава боярской думы, если не ошибаюсь.
- Не ошибаешься. Ты хорошо осведомлен для человека уже много лет живущего в такой глуши.
- Я не сижу здесь безвылазно. И новости до меня кое-как доходят. Я помню Мстиславского. Толстый, трусливый увалень. Как и царь Борис помешанный на потустороннем. Колдуны, ведьмы, древние вещицы, выкопанные из земли и способные или поднять мертвого, или свести с земли живого. Или помочь обрести богатство. Или помочь обрести власть. Наверное, и сейчас этот старый проходимец что-то подобное ищет? Запутался в своих интригах и чует что костер под задницей разгорается. Вот и послал тебя сюда. Верит, что где-то далеко обязательно найдется штуковина, которая принесет ему желаемое, а сам он палец о палец не ударит… Этот дурак никогда не понимал, что главное внутри человека, а не снаружи. Царю Борису увлечение ведовством не помогло, и ему не поможет.
- Ты говоришь так, будто в свое время был вхож в самые высокие хоромы. Кто ты на самом деле?
- Это уже неважно. Что было - давно прошло.
Макарин встал и осторожно обошел пылающий очаг, пытаясь разглядеть в темноте все также стоящего на коленях перед иконостасом монаха. Черная хламида покрывала того с головы до ног, полностью скрывая лицо и даже руки. Из сложенных вместе рукавов свисали только четки, собранные из зеленоватых плоских камней.
- Не пытайся увидеть мое лицо, дьяк, - сказал монах. – Его уже много лет никто не видел. И ты не увидишь. Это мой обет. Обещание господу. Ты хочешь его нарушить?
Макарин вернулся на место.
- Прости, я не хотел тебя обидеть.
- Ты не обидел. Не ты первый. Не ты последний. Каждый, кто увидит тайну, хочет ее разгадать. И никто не понимает, что бывают тайны, которые лучше оставить в покое.
- Возможно, тайна, за которой я гоняюсь, как раз из таких.
- Возможно. Но это тебе решать. Только ты сам можешь выбрать свою дорогу.
Макарина будто ударило что-то, и все поплыло перед глазами.
- Постой! Так это ты черный отшельник в высоком срубе!
Монах не ответил.
- Мне сказали о тебе души на Дороге Мертвых. Ты должен показать мне путь.
Некоторое время был слышен лишь треск огня и стук перебираемых четок.
- Ты далеко забрался, дьяк, раз говоришь о Дороге Мертвых, - сказал наконец монах. – Что еще говорили тебе души?
- Больше ничего. Они меня из своих нор сразу выкинули.
- Это хорошо. Для тебя. Видать, та штуковина, что ты ищешь для князя Мстиславского, действительно очень ценна. Это не из-за нее все окрестные племена пришли в движение? Тундра уже стонет от нападений.
- Возможно, - уклончиво ответил Макарин.
- Недавно здесь проезжала самоедская семья. Они рассказывали, будто тихие юграки собрали большой отряд и пытались взять Обдорский острог. У них это не вышло, они пересекли пустоши за обским устьем, вышли через болота на Край Мира по суше, и теперь движутся сюда. А еще говорили, что на той стороне моря тоже не спокойно.
Макарин ничего не ответил.
- Мертвые тебя обманули, дьяк, - сказал монах. – Я не могу указать тебе путь. Его выбрать можешь только ты сам. Когда найдешь ту безделицу и поймешь, кому из претендентов ее надо отдать. Ты сам все решаешь.
- Я ничего здесь не решаю, - дернул головой Макарин. – Я не выбираю дорог. Я даже не могу верить собственным глазам, потому что здесь глаза могут видеть то, чего нет на самом деле. Меня несет по этому бездорожью, то и дело подкидывая загадки и посылая людей, которые не отвечают на вопросы, а только еще больше запутывают дело. Вот как ты сейчас. Я чувствую себя щепкой, попавшей в водоворот.