- Мед губы мажу, ягода отвар лить, - проскрипела сзади старуха, - Как ты говорить, так я делать, Мохнатая Шкура.
- Да, благодарствую, бабушка Нембой, - тихо сказал Плехан.
- Все одно спать, всегда спать, - покачала головой старуха.
- Да…
- Кто это? – прошептал Макарин.
- Это, дьяк, и есть твой след, - сказал Шубин. – Это Иринья, дочка Степана Варзы. Ушла год назад с его караваном. Он всю семью еще лет десять назад схоронил, осталась только Иринья, таскал ее с собой всюду. Ну так вот… А с год назад, осенью, обнаружил я ее на побережье, в разбитой лодке. Лежала так же, как и сейчас лежит. И не мертвая, и не живая. Рядом двое покойных с команды, глаза выедены, уши, носы отгрызены, а ее даже звери не тронули.
Макарин шагнул вперед, отодвинув Шубина.
- Эй, девка! Просыпайся!
Он отбросил верхнюю шкуру, схватил девку за плечи, потряс, отвесил затрещину. Ее голова моталась как у тряпичной куклы. Лицо было мертвенно-бледным.
- Грубый вы народ, московиты, - укоризненно сказал Шубин. - Так местное колдовство не снимешь.
Сзади что-то жарко зашептал Хадри. Бабка хрипло каркнула.
- Да, не будем ждать, - сказал Шубин и достал из-за пазухи берестяную фляжку. Вынул пробку, подошел к очагу. – Будь что будет.
Густая жижа пролилась вниз, на тлеющие угли. Синий огонь вспух, взвился навстречу с резким шипением. Шубин отпрянул в сторону. Тяжелое зловоние поползло по избе вместе с сизым дымом. Огонь бесновался в очаге, бросаясь из стороны в сторону и становясь то зеленым, то красным, то снова синим. Стало жарко.
- Помоги, господь, - пробормотал Шубин и на деревянных ногах двинулся обратно к спящей девке.
- Шубин, одумайся, это явно нездоровое питье, - сказал Макарин.
- Нет другого выхода.
Шубин поднес фляжку к губам варзовой дочери, болотная вода выплеснулась наружу, потекла в рот, по бледным щекам.
- Да только от одного запаха ведь можно окочуриться… - продолжил было Макарин, стараясь не дышать.
По лежащему телу прошла крупная судорога, глаза широко открылись, девку выгнуло дугой, она страшно захрипела, задергалась.
- … хотя с другой стороны, такая вонь и мертвого поднимет, - закончил Макарин.
Бабка сзади радостно заворковала.
- Смотри-ка, не соврал дед, - сказал Плехан. – Ну, слава Богу.
Иринья хлопала ресницами, переводя взгляд с Плехана на Макарина и обратно. Косматые грязные волосы торчали во все стороны, по подбородку стекала зеленая жижа. Вдруг бегающий полубезумный взгляд остановился и стал осмысленным, будто девка приняла наконец какое-то решение. Она резко села на шкурах, подобрав ноги.
- Лежи, лежи, - ласково прошептал Плехан, пытаясь снова ее уложить. – Тебе отдыхать нужно.
Иринья с невнятным клекотом оттолкнула его, бросилась к выходу, запуталась в складках занавески, упала. Ноги ее явно не держали. Только сейчас Макарин заметил, что девка одета в какую-то рваную дерюжную мешковину.
Плехан бросился ей на помощь, взял за локти.
- Куда ты, пропащая!
Иринья что-то попыталась ответить, но лишь сипло закряхтела. Снова оттолкнула Шубина, схватилась за ближайшую лавку, с трудом встала и поплелась к выходу судорожно хватая стены. Навалилась на дверь и выпала наружу.
Потом она долго сидела на траве у колодца, пытаясь дышать. Все стояли рядом с ней, полукругом, не зная, что делать, и просто ждали. Хадри – вытаращив глаза от непрошедшего изумления. Старуха – застыв на месте и еще более походя на деревянную статую, на которую зачем-то напялили одежду. Плехан – не отводя мягкого участливого взгляда, который на его грубом загорелом лице казался чужеродным.
Иринья сидела опустив голову и обхватив руками поджатые под себя ноги. На вид ей было лет восемнадцать, но точно определить было сложно. Простая северная девка, бледная и осунувшаяся с болезни. Спутанные космы на свету оказались пегими от грязи.
Наконец она подняла голову.
- Где… Где все? Что случилось?
Ее сиплый голос был еле слышен, и Макарин шагнул ближе.
- Мы это у тебя хотели узнать, - сказал он. – Что ты помнишь?
Она непонимающе посмотрела на него. Потом перевела взгляд на Плехана.
- Откуда ты здесь, Шубин? Где мы?
- На заимке моей, Иринушка - ответил он ласково. – Ты должна ее помнить. Вот Хадри. Вот бабушка Нембой. А вот…
- А где отец? Где все? И где…
Тут ее глаза вдруг сузились, и она глянула на Плехана с какой-то злобой.