- Очнись.
Не было ответа. Нарты рывком съехали еще на пядь вниз, и Макарин присел от неожиданности, чувствуя, как заходится в стуке сердце. Девка валялась безвольным мешком и явно была не в силах себе помочь. На мгновение, Макарина посетила мысль, что ведь и впрямь прав воевода Кокарев, и девка уже особенно не нужна. Она показала дальнейший путь, а сама может отправляться в ад, где таким как она самое место. Он уже было приготовился лезть обратно, пока не поздно, но тут увидел, что Иринья смотрит на него полуоткрытыми глазами.
- Знала, что именно ты меня спасешь, - тихо сказала она. – Есть в тебе что-то от древнего витязя. Спасителя обездоленных.
- Пока не спас, - буркнул он. – Шевелиться можешь?
Иринья приподнялась и охнула, когда нарты вновь рванули вниз. Макарин шкурой почуял, что камень, на который опираются полозья, уже почти вывалился из стены.
- Осторожно, - прохрипел он сквозь зубы. Присел, едва дыша, достал нож и перерезал ремни, стягивающие ее ноги. – Будешь висеть у меня на спине. Держись и руками, и ногами. Отпустишь – умрешь.
Он медленно продел голову в кольцо ее связанных рук. Потом отвязал ее руки от перекладины и покрепче обмотал веревкой запястья.
- А ты любишь связывать женщин, - прошептала она ему в ухо.
- Молчи. Не отвлекай. Держись крепче.
Она прижалась к его спине. И в этот момент камень не выдержал, рухнул вместе с комками мокрой земли, увлекая за собой нарты, которые пролетели вниз и зависли, раскачиваясь, без всякой опоры. Визгливо заверещал олень, забил ногами по стенкам, по нартам.
- Тащи! – что есть мочи заорал Макарин, и натянутая веревка дернула их вверх.
Он карабкался назад, к свету, сдирая ногти сперва о нарты, потом о шкуру оленя, пытаясь забыть о тяжелом грузе за спиной. Веревка тянула их рывками, то и дело срываясь обратно, и когда он наконец добрался до ошалело визжащей головы оленя, он понял, что надо делать, но не помнил, как в его руке оказался нож. Натянутые постромки лопнули, как только их коснулось лезвие, и олень, взвизгнув напоследок, вместе с нартами камнем повалился в пропасть. Макарин ошалело смотрел ему вслед, смотрел как он бьется головой, ногами, туловищем о черную отвесную стену в белых прожилках льда, как становится все меньше, как расступаются перед ним и перед разлетающимися в дребезги нартами слои вонючего дыма, и как наконец проявляется там, далеко внизу, то что, наверное, было дном преисподней. Потом провал опять заволокло серой взвесью, и видение дна исчезло. А Макарин продолжал неотрывно смотреть вниз, пытаясь осознать, что же он видел.
Веревка с силой дернула вверх, и они наконец вывалились на поверхность. Макарин скинул со спины Иринью, отполз в сторону, повалился на спину и долго лежал, бездумно глядя в низкое серое небо, полное набежавших туч. Потом появилась резь в глазах, и он зажмурился, осознав, что смотрел в небо не мигая.
Когда он вновь открыл глаза, над ним нависала сумрачная физиономия Хадри. Самоед хмурился и разглядывал его так, будто видел в первый раз.
- Плохо, - сказал он. – Очень плохо. Ты забрать у подземные демоны их добычу. Теперь они придут за тобой.
Макарин снова закрыл глаза, ничего не ответив. И снова увидел, как слои дыма вслед за падающим оленем расступились, и как вспыхнуло далеко внизу, за черной пустотой, зарево адского пламени, осветив разрушенные стены и башни какого-то города.
Глава 15
- Да привиделось тебе, дьяк, - сказал Шубин. – Успокойся. Бывает такое. Тот вонючий газ каким-то образом в голову отдает, так что видения и похуже твоего случаются. Ко мне однажды на болотах мать-покойница пришла. Еле спасся. Даже и не известно, что хуже – то ли болотный газ, то ли отвары и порошки из мухоморов. И от того, и от другого такое иногда перед глазами встает, что хоть всех святых выноси.
- Может и привиделось, - задумчиво согласился Макарин. – Но он выглядел так реально… До сих пор перед глазами стоит. Будто я парю высоко в небесах и гляжу сверху на пылающий каменный город. Я даже зубцы на башнях рассмотрел, треугольные, не такие как у нас. И дорогу, узкую, петляющую между скалами.
- А людей ты там видел?
- Нет. Там никого не было. Вообще, было такое впечатление, что город уже очень давно покинут и разрушен. Но до сих пор горит, уже целую вечность. Я не сильно религиозен, но это походило на ад, как его описывают церковники. Только без грешников.