Между лодьей и морем, с обеих берегов протока, тянулась редкая цепь всадников в серых полевых кафтанах и отороченных мехом высоких шапках. Даже на таком расстоянии было слышно, как всхрапывают кони. Всадники сидели прямо, как на смотре, придерживая притороченные к седлам длинноствольные ручницы.
- Наши, да не совсем, - пробормотал воевода и сделал шаг назад.
Перед цепью всадников виднелись плоские грузовые нарты, запряженные в двух тяжеловозов. На нартах блестел медью ствол пушки. Пушкарь поднес запал и тут же скорчился, прижав плечи к ушам. Снова грянул выстрел, нарты содрогнулись, присели от страха тяжеловозы. Ядро просвистело над берегом и с треском вломилось в борт лодьи, разбрызгивая щепу.
- Уходим-ка подобру-поздорову, - сказал воевода. – Мне надо подумать.
- Поздно, - ответил Шубин. – Нас заметили.
От выстроенного на берегу отряда отделились пятеро и теперь рысью двигались к ним. Четверо из них отстали, а один, в темно-зеленом, некогда роскошном, а теперь сильно потрепанном камзоле, на низкорослом татарском мерине, вырвался вперед. У подножья холма он осадил лошадь, снял соболью шапку и поднял седую голову.
- На ловца и зверь бежит! – крикнул он. – Хорошо ли себя чувствуешь, Григорий Иванович?
Кокарев долго молчал, кусая губы, прежде чем ответить. Потом заорал в ответ:
- Твоими молитвами как всегда замечательно, Иван Михалыч!
Воевода Троекуров обернулся, поднял руку, и только тогда отставшие мангазейские стрельцы подъехали ближе.
- Не ожидал тебя здесь встретить, - громко сказал Кокарев. – Обычно ты за ворота глаз не кажешь.
Троекуров пожал плечами. Мерин под ним стоял неподвижно, будто каменный, опустив голову в ягельную пену.
- Сперва ты покинул город, потом бросил своих казаков, угодив в плен. Мне пришлось вмешаться. Твоих казачков без надзору лучше не оставлять.
Кокарев тихо выругался.
- Что ты с ними сделал, Троекуров?
- Да ничего особенного. Нашел у воров в городище, где ты их оставил. Отправил под конвоем в Мангазею. Даже оружие не забирал. Парочку особо рьяных, конечно, придется в поруб посадить, но остальные продолжат службу. Под моим началом. Твои казачки теперь не твои, Григорий Иваныч.
- Не имеешь права! - прорычал Кокарев. – Власть мне не ты давал, и не тебе ее забирать.
Троекуров рассмеялся.
- Москва далеко, тут приходится рядить по обстоятельствам. Нежто не помнишь, как нас перед службой напутствовали? Ежели что случится с кем из воевод, оставшийся берет на себя полноту ответственности. Вот с тобой и случилось. Виданное ли дело, целый воевода в плен к дикарям угодил. Живой!
- Как видишь, я уже не в плену.
- Это уже не важно, - отмахнулся Троекуров. – Твои казачки, сидя в разбойном городище уже не знали куда податься. Еще немного и примкнули бы к этим, - он махнул рукой в сторону лодьи. – И тогда тебя пришлось бы судить за измену. Скажи спасибо, что я вовремя явился.
- Врешь, Троекуров! Мои люди никогда…
- А кто это? – громко перебил его Макарин, увидев, что трясущиеся руки воеводы уже тянутся к самопалу.
Троекуров посмотрел на Макарина так, будто только что заметил.
- Это? Воры. Надымские сидельцы, чье местное городище вы захватили. Они ушли на свой разбойный промысел аккурат перед вашим нападением. А потом вернулись. Тут-то я их и приметил. Гнался за ними аж со вчерашнего утра, пока они на мель не сели. Пушка одна и ядер мало, а то бы мы давно с ними управились.
- Трус, - шепотом процедил Кокарев. – Боится рукопашной. Слизень.
- А что у тебя, дьяк? – вежливо спросил Троекуров. – Продвигается расследование?
- Не так быстро, как хотелось бы.
- Ты меня сильно удивил, когда отправился внезапно в пустоши. Государевы люди так не поступают.
- Необычные дела требуют необычных мер. Как ты узнал, что нас в плен взяли?
- Сорока на хвосте принесла, - улыбнулся Троекуров.
- И я даже знаю, что это за сорока, - сказал Кокарев и показал на одного из толпившихся позади Троекурова стрельцов. – Горелый, иуда! Уже серую форму напялил.
Макарин с трудом узнал в шуплом темнолицем стрельце виденного им однажды казака. Тот пытался держаться позади и не смотреть на своего бывшего начальника.
- Не трогай Горелого, - сказал Троекуров. – Он выполнил свой долг, когда сообщил мне о вашем пленении.
- А разбоя того в городище тоже ты убил, а, Горелый? – крикнул Кокарев. – Боялся, что я узнаю, как ты с ворами брагой торгуешь? Кто твои подельники, вражина?