За этим занятием оба чертовски устали. Спрятав Ракушку под подушку, Жиль пробормотал прежде, чем уснуть:
— Я думаю, это волшебство… Точно волшебство… А ты что думаешь?.. Это волшебство, Энни?
Но с той стороны, где стояла кровать сестры, не раздалось ни звука. Энни уже спала.
7. Слепой Михаэль
Ни свет ни заря Жиль разбудил сестру, запустив в ее кровать тапочек.
— Нам нужно решить, кому отдать Раковину, — заторопил он и напомнил слова Агнессы: «Кто вручит ее нуждающемуся в ней, сам будет счастлив». Пожалуй, наш папа в ней нуждается. Что скажешь?
Энни, хотя еще не совсем проснулась, возразила:
— Подумай, Жиль, что папа будет делать с такой штукой? Он ведь очень разумный человек. Станет он тебе таскать Раковину в кармане и ждать, когда она ни с того ни с сего разогреется и ее можно будет послушать. Нет, Жиль, мы должны предусмотреть все наперед. Я не удивлюсь, если нам доставит немало трудов наделить ею кого-нибудь из взрослых, хотя бы для пробы.
— Ну, а что ты скажешь насчет доктора Сеймура? — закинул Жиль.
— Глупости! — отвергла Энни. — Я не уверена, что до этого ограниченного старого брюзги дойдет суть нашего предложения.
— Но он мнит себя очень важной персоной, — напомнил Жиль. — Такому было бы интересно узнать, что думают о нем люди.
— Сеймуру интересно узнать, что я могу сказать про него? Не смеши! — возразила Энни. — Нет, он совсем не подходит для нас. И почему мы начали с людей с тугим кошельком и имеющих вес в обществе? Если примеряться к ним, то, боюсь, Раковина просто уйдет от нас и, может, принесет кому-то кучу неприятностей. Давай начнем с бедных и несчастных, которые не смогут навредить нам, даже если не разберутся, чего мы от них хотим. Агнесса ведь не сказала, что счастье и удача придут именно от того, кому мы отдадим Раковину. Главное, чтобы мы нашли того, кому она действительно всех нужнее. Агнесса ведь не отдала нам ее просто так. Сначала мы, наверное, должны попробовать, может, даже не с одним человеком, а затем посмотреть, что получится.
— Бедные и нуждающиеся? Пожалуй, — пробормотал Жиль задумчиво. — И такой человек у нас есть, это слепой Михаэль.
— Верно! — загорелась Энни. — Кто не может видеть, действительно нуждается в особой помощи. Хотя у нас с ним и могут быть трудности. Ведь Михаэль очень недоверчив. Впрочем, он неплохо относится к нам, а это уже кое-что.
С тем и порешили.
Михаэля всегда было легко найти. Обычно он сидел у восточного входа в храм Богородицы, под аркой с вырезанными святыми, в солнце и дождь, от темна до темна. Около него сидела его дворняга Тимоти, которая благодарила, как могла, тех, кто бросал деньги в маленькую коробочку, висевшую у слепого на груди. Каждое утро собака провожала слепого к церкви и каждый вечер — обратно домой.
Тимоти радостно завилял хвостом, когда увидел подходивших детей. Слепой почувствовал движение собаки. Он поднял руку и пошарил ею в воздухе, как бы ловя призраки.
— Добрый день, Михаэль, — приветливо сказала Энни.
— Доброе утро, дети, — ответил слепой, который уже успел различить шаги двух пар ног.
— Послушайте, — приступила Энни. — У нас есть Раковина, и мы хотим, чтобы некоторое время она побыла у вас.
— А зачем я должен хранить ее? — проворчал старик.
Жиль чуть было не выложил все о возможностях Раковины, но Энни успела остановить его:
— Возьмите это от нас в знак расположения, Михаэль. Мы очень хотим, чтобы Раковина была при вас.
И она объяснила, как Раковина может действовать.
— Не нравится мне все это, — поморщился старый слепой. — И где вы ее взяли?
— О, не спрашивайте нас об этом сейчас! — взмолилась Энни. — Поверьте, Михаэль, никакого вреда вам от нее не будет. Кроме того, вы нас знаете. Не так ли?
— О-хо-хо, — вздохнул он. — Я доверяю вашим родителям, а значит, у меня нет причин не доверять вам, это так. Но я не люблю всякие непонятные штуки, вроде той, что вы мне предлагаете. Жизнь слепого человека и без того сложна. Поэтому я и ненавижу отгадывать всякие новые загадки. Впрочем, давайте сюда вашу Раковину.
Он протянул большую белую руку, и Энни вложила в нее Ракушку. Ладонь закрылась, и у детей возникло такое странное чувство, как будто слепой Михаэль обрел зрение.
— Мы вернемся завтра или послезавтра, — сказала Энни. — Вы нам расскажете, что услышали.
— Хорошо, я буду ждать вас, дети, — был ответ.
8. Философ Иоганн
Минуло два дня, и дети снова оказались у восточного входа в церковь.
— Здравствуй, Михаэль! Что же тебе поведала Раковина? — спросила нетерпеливо Энни.