Это было весьма привлекательное место. Поросшую мхом пустошь окружали заросли ежевики и черники, а дальше стеной вставали дубы — словом, это было такое место, которое любят выбирать дети для своих секретных игр. Отсюда можно видеть окрестности во все стороны, и в тоже время сама поляна не просматривалась ни со склонов горы, ни из долины. Лучше не найдешь, даже если искать специально.
Естественно, все обрадовались возможности отдохнуть, но оставались в седлах, ожидая, пока спешится Король. У Жиля успело образоваться несколько мозолей и ссадин, но он был так восхищен событиями, в которых принимал участие, что не обращал внимания на такие пустяки. Он, однако, не спрашивал, какая роль ему уготована, и мог лишь гадать, что ждет его впереди.
Поведение Короля сильно изменилось, когда он встал на землю и отпустил тяжело дышащую Африку свободно пастись на лужайке. Он сразу стал деловым и очень озабоченным, стараясь не потратить даром ни минуты. Старшему Сокольничьему он приказал брать своих людей, собак и идти выслеживать дичь. Как только те скрылись из виду, он созвал всех оставшихся — теперь это были только его друзья и слуги. Заговорил он тихим, как бы могильным голосом, сдерживая ярость, негодование и, может, даже слезы.
— Джентльмены, — начал Король, всматриваясь в лица окружавших его вельмож, — меня предали. Мой собственный кузен, Герцог. Он и некоторые члены двора замыслили бросить меня в темницу в замке, где мы гостим, отобрать мою корону, а на мой трон посадить другого.
Слышавшие это застыли с открытыми ртами от ужаса и негодования. Посыпались угрозы в адрес изменников. Когда ропот стих, люди еще плотнее сбились вокруг Короля.
— К счастью, — продолжал Король, — нам удалось опередить наших врагов. Они еще не знают, что мы раскрыли их заговор. Но, конечно, это ненадолго. Именно поэтому я отослал ловчих Герцога, чтобы поговорить с вами и приготовиться к действиям. Знаю, на любого из вас я могу положиться. Но я не уверен в слугах Герцога.
— Ваше Величество, — вскричал один из придворных, — мы можем избавиться от них в два счета. Нас более тридцати, а их всего полдюжины.
Эта мысль была встречена призывами к кровавому возмездию. Король, однако, подняв руку, призвал всех к тишине.
— Мы не желаем насилия и кровопролития, если можно их избежать. Я поговорю с ними, когда они вернутся, и посмотрю, как они это воспримут. Они лишь слуги Герцога, нельзя их обвинять в том, что у господина злое черное сердце… О, я слышу, они возвращаются. Когда они подъедут, окружите их и будьте наготове. Но запомните — никому не должен быть причинен вред, если только этот человек не попытается освободиться и поставить Герцога в известность.
В молчании свита Короля разошлась по поляне. Когда ловчие появились на поляне, Жиль увидел с ними черную лошадь. Ее вел конюх в ливрее Его Величества. Этот человек наткнулся на ловчих, когда искал отряд Короля. Жиль никогда в жизни не видел такой прекрасной лошади, ну, разве исключая Африку, — такой грациозной и гордой выглядела она, пока шла через поляну к Королю, а у ее ног резвились охотничьи собаки. Если бы мальчик был королем и мог требовать всего, чего захочет, то, наверное, первым, что потребовал бы он, была лошадь, подобная этой вороной кобыле по кличке Полночь.
Старший герцогский Сокольничий подъехал к Королю в сопровождении своих людей и стал рассказывать о звериных следах, обнаруженных по склону горы. Но он стал сбиваться и, наконец, совсем замолчал, когда заметил, что люди Короля приближаются к нему с каменными лицами и руками, лежащими на рукоятках мечей. Тогда Король коротко пересказал ему то, что знал о заговоре. На честном лице Сокольничего отразилось такое неподдельное изумление, что все убедились, он и его люди непричастны к заговору.
— Видите, — закончил Король, — я не могу отпустить вас обратно в замок. Не оттого, что опасаюсь вашего участия в дьявольских планах Герцога против меня. Однако, если мы не вернемся сегодня к ночи в замок, вас будут спрашивать, почему мы замешкались, и мой братец поймет, что мне удалось освободиться. Поэтому мне придется взять вас с собой.
Старший Сокольничий снял шапку и встал на одно колено перед Королем. Его люди сделали то же самое.
— Сэр, — сказал он, — это правда, что мы служим Герцогу и всегда старались в этом преуспеть. Но мы должны быть преданы прежде всего Вам как Королю и правителю страны. Вы можете доверять нам. Но если мы уйдем с вами, что случится с нашими семьями, если Герцог вздумает отыграться на них за наше бегство?
— Не вам одним приходят в голову такие опасения, — успокоил Король. — Разве я сам не оставил своих людей да и родственников: тетушку — принцессу Софронию, молодую виконтессу Барбару и еще многих других, сопровождавших меня в этой поездке? Наша надежда заключается в том, что Герцог долго будет в неведении о случившемся с нами. Вряд ли он что-либо заподозрит до завтрашнего дня. Ну, а когда он начнет догадываться, что произошло, первые его мысли будут о собственном спасении, а не о мести. Если мои планы будут выполняться так, как я задумал, уже завтра ночью он не будет Герцогом. Он будет либо пленником в моих руках, либо беглецом где-нибудь далеко, думающим только о спасении собственной шкуры. Как только мы окажемся за пределами его герцогства, я соберу армию, достаточно сильную для того, чтобы разделаться с Герцогом и его войском. Мы вернемся к воротам замка завтра, чтобы у него не было больше возможности предавать доверившихся ему гостей.