— Какая удача! Это именно та, и ни одного скола, ни одного изъяна.
Затем она посмотрела на детей, и ее морщинистое лицо расплылось в улыбке, хотя всего минуту назад оно выражало озабоченность.
— Но откуда взялись эти коты, тетя Агнесса? — спросил Жиль.
— Вероятно, шли за мной от города. Не обращайте внимания на них. Я хочу, чтобы вы взяли эту раковину и послушали, как она поет песню Моря.
К месту, где они стояли, не долетал морской ветер, только мелкие брызги мерно падали на гальку между валунами.
Жиль поднес раковину к уху.
— Что-нибудь слышишь? — спросила Агнесса.
Мальчик немного помолчал, прислушиваясь. Но вскоре мягкая улыбка озарила его напряженное лицо.
— О да, — откликнулся он. — Я слышу, как могучие валы накатываются на берег, разбиваются и взлетают вверх, ударяясь о скалы и утесы. И как они откатываются назад, шипя и пенясь. Сильный ветер свистит между деревьями и в оснастке кораблей. Чу, он затихает — о Боже милостивый!
Жиль уронил раковину на песок, как будто она укусила его.
— Она горячая! — вскричал он. — Она только что стала горячей!
— Не бойтесь этого, — успокоила Яблочница. — Она не настолько горяча, чтобы обжечь тебя, не так ли?
Не ожидая ответа, Агнесса застегнула накидку и поставила у ног корзину, в которой принесла провизию. Теперь корзинка была наполнена лекарственными водорослями. Оба черных кота подошли и встали около нее, как будто они тоже собирались отбыть. Глядя на эту картину, Энни ощутила какую-то смутную тревогу.
Агнесса-Яблочница стала подниматься на скалу кратчайшей дорогой и вскоре достигла узкого прохода между двумя скалистыми грядами, уходящими к морю. За ней увязался один из котов. Когда она стояла там, на высоте человеческого роста над головами детей, им показалось, что с ней произошла какая-то странная перемена. Свежий морской ветер трепал ее плащ и бился над глянцевым черным мехом ее компаньона.
— Сейчас я вас покину, — сказала она значительно. — Может пройти много времени прежде, чем я снова вас увижу. Возьмите эту раковину и бережно храните ее. Она очень ценная. А сейчас слушайте, слушайте и запоминайте!
Ее правая рука поднялась, будто подчеркивая значимость сказанного. Последние лучи солнца погасли в море, и в набирающих силу сумерках морской бриз сделался более сильным. Голос Агнессы, казалось, затихал вдали, оставаясь в то же время чистым и пронзительным:
— Счастлив тот, кто принесет волшебную говорящую Раковину нуждающемуся в ней… Я должна идти. Поскольку вам трудно будет найти дорогу в темноте, один из моих котов останется проводить вас домой. Удачи вам. Мы еще встретимся. Прощайте!
С грустью смотрели дети на ее фигуру, которая возвышалась на верхушке утеса. Наконец Энни сжала руку брата и посмотрела на оставшегося кота. Он сидел, показывая на дорогу, проходившую по пляжу. Жиль стиснул ракушку в руке.
Слишком озадаченные и погруженные в свои мысли, чтобы разговаривать, дети пристроились за провожатым и двинулись в сторону дома.
6. Говорящая Раковина
По пути кот спешил, как будто понимал, что они могут опоздать к ужину и детям достанется на орехи. Однако никто, кроме поварихи, не обратил внимания на их позднее возвращение, и они тихонько пробрались к себе на мансарду.
— Что ты обо всем этом думаешь, Жиль? — спросила Энни, когда, наконец, они уединились. — И особенно про ее исчезновение. Бросить нас одних на берегу моря? Вот тебе и добрый человек!
— Ничего не думаю, — ответил брат. — Возможно, у нее были еще какие-то важные дела. А вот что меня действительно интересует, так это штука, которую она нам дала.
Он извлек из кармана большую зеленую Раковину и осторожно положил на стол между собою и сестрой.
— Как она прекрасна! — воскликнула Энни. — Дай послушать. Может, она напомнит шум моря.
Она взяла Раковину и поднесла к уху.
— Здорово! — Энни даже закатила глаза от восхищения. — Море как будто хлынуло в комнату. Ничего подобного не слушала раньше. Ты почти ощущаешь соленый вкус воды, летящие брызги… Ой, все пропало… Она разогревается, уже горячо, еще горячей. Ой, Жиль, она не обожжет меня?
— Нет-нет, — поторопился успокоить брат. — Не сомневайся. Только, ради Бога, не урони ее! Ты ведь слышала, что сказала Агнесса: эта Раковина никогда не разогревается настолько, чтобы дошло до ожога.