— Идёт, старик! Стирай «К» и пиши «Б» — «Борчага», а я пока Ивану Васильевичу вёдра покрашу.
Я стёр тряпочкой букву «К» и вывел белилами по зелёному фону слово «Борчага». На корме я нарисовал разноцветную, небывалую рыбу. На нос лодки мы поставили маленький красный флажок.
Пока я писал свою рыбину, ребята так тесно меня обступили, что чуть не влезли в ящик с красками.
— Это он окуня рисует, — шёпотом сказал Горка.
— Тише ты! И вовсе не окуня. Где ты видал таких? Таких рыб у нас не бывает. Это морская рыба, — ответил Андрей.
— Мало ли что не бывает! Ведь и лодок таких ещё не было. Верно, дядя Петя? — сказал Митя.
— Верно. Это я нарочно такую нарисовал. Рыбам интересно будет поглазеть на нашу диковинку, вот они и будут стаями за «Борчагой» ходить. А мы их тут — раз на удочку, и будь здоров!
Лодка была совсем готова, но уходить от неё нам не хотелось. Мы так и сидели на траве вокруг неё, любовались ею и обсуждали: не будет ли она протекать, высохнет ли до завтра, не перевернётся ли, выдержит ли она двоих взрослых? Время от времени кто-нибудь вставал, подходил к лодке, трогал её пальцем, пробовал, как она сохнет.
ГОТОВИМ УДОЧКИ
Утром чуть свет я уже вскочил на ноги и подбежал к окну посмотреть на нашу «Борчагу». Лодки на месте не было! «Где же она? — подумал я с тревогой. — Неужели утащил кто?» Я открыл окно, высунулся из него по пояс и тогда увидел, что лодка цела, но только переехала к поленнице. Это Андрей с ребятами, проснувшись раньше нас, догадались перекатить лодку на катках с теневой стороны на солнышко, чтобы она скорее высохла. Теперь они сидели около лодки и играли в «ножичек».
Услыхав, как стукнуло окошко, ребята обернулись, вскочили с травы и подбежали ко мне.
— Немного ещё не высохла, Пётр Иванович. Краска уже сухая, а вот смола ещё немножечко липнет. Мы лодку на солнышко перекатили. Она лёгкая! — сказал Андрей.
От нашего разговора проснулся и Михаил Алексеевич.
— Раз не просохла — будем пока снасть готовить, — сказал он.
Хотя мне и не терпелось поскорее спустить «Борчагу» на воду, я не мог не согласиться с ним.
Провозились мы со своими удочками до самого вечера. И всё потому, что аккуратный Михаил Алексеевич очень основательно всё делал. Такой уж у него характер. За что бы он ни взялся, всё он делает не спеша, но зато так хорошо, что хоть на выставку посылай.
— Ты мне не мешай, старик, и не подгоняй меня. Это тебе не лодку мастерить! Эта работа тонкая, деликатная. Тут уж буду командовать я, а ты мне помогай. А ещё лучше — ступай собирай и укладывай всё к завтрашнему дню. Не забудь только топорик захватить да садок почини, а уж я тебе такие снасти приготовлю, что рыба в очередь станет к нашим удочкам.
Пришлось подчиниться.
Теперь уж ребята сидели вокруг Михаила Алексеевича, забыв о моём существовании, и только один Андрей пошёл со мной собирать и укладывать наше снаряжение.
Михаил Алексеевич тщательно выбирал поводки из солового конского волоса, привязывал их к маленьким крючкам и лескам, подбирал дробинки для грузил, приделывал лёгкие поплавки. Чтобы крючок не тупился при заматывании лесы, к удилищу, в нижней его части, Михаил Алексеевич привязывал маленькую пробочку.
Такие лёгкие удочки Михаил Алексеевич сделал для ловли мелкой рыбы — живцов: плотвы, краснопёрки, окуней. На эти же удочки умелый рыболов может вытащить и порядочную рыбу. Я хоть и раз в году ловлю рыбу, но и то мне приходилось вылавливать на один волос фунтовых окуней и краснопёрок.
Для более крупной рыбы — язей, больших окуней, подлещиков и линей — Михаил Алексеевич сделал удочки поосновательнее. И лески для них взял более прочные, фабричные, из «сатурна», и крючки и поплавки крупнее, и грузила тяжелее.
Михаил Алексеевич — большой мастер делать поплавки для таких удочек из лёгкой коры осокоря. Он сначала аккуратно просверливает в куске коры дырочку для пера или палочки, потом вырезает острым ножом форму поплавка, а уж затем обтачивает его напильником. Верх поплавка окрашивается яркой красной краской с белой каёмочкой. Поплавки получаются очень красивыми.
Обычно мы ловили на белые лески, окрашивая их свежей травой в зелёный цвет. Но Михаил Алексеевич где-то вычитал, что рыба плохо видит жёлтый и красный цвета. Ещё в позапрошлом году он решил испытать ловлю на жёлтую и навязал на свою удочку эту леску. И действительно, тогда у него с жёлтой леской дело пошло гораздо лучше, чем у меня. Хотя и забрасывал я свой поплавок рядом с его поплавком, хотя и насадка у нас была одинаковая и одинаковый наплыв, а всё же у него чаще клевало, и он поймал вдвое больше моего. Был ли причиной этого жёлтый цвет лески, или это было просто случайное рыбацкое счастье — я не берусь судить. Но тогда мы уверовали в жёлтую леску. Поэтому теперь Михаил Алексеевич оборудовал жёлтыми лесками свою и мою лёгкие удочки.