Спортивной одежды для детей не было вовсе, хотя для гимназистов предлагались "гимнастические шаровары и рубахи", но на рост в два раза больше Ванькиного. Видимо, придется сшить на заказ, тем более, что крой без особых изысков, это не английский пиджак построить. С обувью было легче — купили две пары крепких ботинок на толстой подошве с прошитым вощеной нитью рантом, да еще укрепленной деревянными гвоздиками снизу. Деревянные — это лучше, не будут проводниками холода как медные. Теплое пальто у него было еще из Лондона, купленное вместе с шапкой добрым дядей Христо, у папы в то время ни копья в кармане не водилось. Большим открытием для меня стало то, что Ваня по слогам, но мог читать вывески. Именно он прочитал "Товары для взрослых и детей". Спросил сына, как же он выучился? Оказывается, он хорошо запоминал буквы, которые мы с ним учили, а потом еще Малаша принесла ему букварь, по которому безуспешно пыталась выучить читать Ибрагима. Он изучил букварь и понял, что может сам разобрать подписи на лубочных картинках про войну. Малаша так этому поразилась, что вечером испекла для него любимую Ванькой сладкую творожную ватрушку с изюмом. А я и не обратил вчера на это внимание, быстро поужинав и поднявшись с Христо наверх обсуждать наши дела. И вот теперь выяснилось, что Ваня читает! Вот тебе и воспитанник швейцарского приюта для умственно отсталых детей. Может быть у них остальные дети, которые считаются нормальными, рождаются прямо в академической мантии и с квадратной шапочкой на голове? Видели мы этих сопливых академиков, замученных недостатком йода в пище…. Предупреждал же Андрей Андреевич бестолковую тетку Лизхен (а еще врач по диплому, Цюрихского университета, ха-ха), давай приемной дочери морскую рыбу и морепродукты, так нет, та вбила ее в кретинизм "здоровой швейцарской молочной диетой".
Рвение к знаниям должно быть поощрено! Пошли в игрушечный отдел и там стал выяснять у сына, что ему купить. Деревянные лошадки, ружья и сабли его не прельстили, а вот оловянных солдатиков он рассматривал с интересом. Их был довольно большой выбор, тем более, что, в отличие от красномундирных британцев, купленных в Лондоне, эти были раскрашены в цвета российской армии, была и конница и пехота и даже миниатюрные пушки. Накупили всего на полсотни рублей, все же штучная работа, поэтому недешево. Нам упаковали оловянную армию в красивую большую коробку и приказчик отнес ее в нашу коляску. Когда вышли на улицу, увидел антикварную лавочку с надписью "Торговля старыми монетами" и решили мы с Ваней глянуть на эти самые монеты. В лавке никого из посетителей не было и сухонький старичок-антиквар, хозяин лавки, лично стал нам показывать монеты. Оказалось, что у меня в памяти хранится нумизматический багаж знаний Андрея Андреевича (видимо, глубоко "попаданец" его запихнул на "чердачок", раз немец-гальванист не добрался). В дневниках упоминалось, что Андрей Андреевич интересовался нумизматикой и фалеристикой, но коллекцию распродал, когда потребовались деньги на лечение. И вот теперь эти знания и, в какой-то степени, видимо, азарт коллекционера, проснулись во мне.
Я стал объяснять Ване про первые серебряные монеты царя Петра, отчеканенные по европейскому образцу, тем более что в лавке была редкостная полтина, отчеканенная штемпелем работы гравера Андреева, с плоскостным примитивным портретом Петра в виде безусого юноши (хотя Петр уже воевал под Азовом и был вполне крепким молодым мужчиной), но вот отличное свеженькое состояние монеты натолкнуло меня на мысль, что это новодел[54], сделанный в количестве около полусотни примерно в это время, в конце XIX века хранителем нумизматической коллекции Эрмитажа Юлием Иверсеном, о чем я прямо спросил антиквара, приведя его в большое смятение. Он ничего не знал о новоделе, видимо я "заложил" Иверсена, так как со стороны последнего это было явное должностное преступление — воспользовался служебным положением и использовал старый штемпель, как потом он объяснял, "для друзей". Решив "соскочить" с неудобной темы, поинтересовался, сколько стоит отлично сохранившийся серебряный рубль Иоанна Антоновича. За хранение такой монеты при Елизавете Петровне, сместившей императора-младенца, полагалось наказание кнутом даже для дворян (тех просто лишали дворянство и ссылали как клевретов Иоанна). Те, у кого были монеты "известного принца", даже имя которого нельзя было произнести вслух, должны были обменивать их на монеты Елизаветы под страхом наказания и ссылки. Поэтому монеты Иоанна встречаются только потерянные и сохранившиеся в кладах или спрятанные. Эта же явно хранилась не в земле, видимо, кладовая[55] домашнего хранения.
54
Новодел — монета, вновь отчеканенная старым штемпелем, в отличие от копии — монеты, сделанной новорезаным штемпелем. Если это делается с целью обмана, то тогда это фальшивка.
55
КлАдовая — хранившаяся в составе клада (нумизматический термин), к кладовке термин отношение имеет опосредованное, только если клад хранился в этой кладовке. А так, клады встречаются в земле, земляной засыпке чердаков, в тайниках мебели, замурованные в стенах, печах и т. д.