Страна на грани развала. Война. Грязная, истошно вопящая, подлая, изматывающая.
Это вам не мура какая-нибудь. Ты родился не в свое время, Джейк.
Ты заблудился.
Джейк улыбнулся.
Не Джейк. Капрал армии Севера Бранфорд.
Он вновь схватил перо и склонился над тетрадкой.
Нет.
Перо упало на страницу.
Все пропало.
Разорвано, как холстина палатки шрапнелью.
Настрой пропал.
Джейк в сердцах захлопнул тетрадь.
Сунул руку в сундук под солдатскую форму, под одеяла и скатерти. Почувствовав дно, он дернул за шелковую нитку и открыл маленькое потайное отделение.
Свободной рукой он закрыл тетрадь. На обложке было написано:
Не открывать
Нашедшего просят вернуть Джейку Бранфорду
Магнолия-авеню, 25
Гобсонс-Корнер, Мэриленд 21000
302-555-9072
Он ловко бросил тетрадь в тайник.
— Джеееееейк!
Джейк снял кепи, закрыл крышку сундука и спустился с чердака, с трудом подавив искушение захватить с собой кинжал.
2
Брат?
Да нет, этот.
У него нет шанса.
Но у него нет и выбора.
Эта его страсть к войне…
Нездоровая.
Фанатическая.
Но очень, очень полезная.
Кому?
Боюсь говорить.
— Что ты там делаешь? — обрушился на него Байрон. Он нервно вышагивал по гостиной, поглядывая на входную дверь. — Да ладно! Это я так. Пойдем со мной.
— Куда?
— Туда. — Байрон махнул рукой в окно на улицу, где у тротуара стояли спортивная машина и лимузин с черными стеклами. Рядом с машинами стояли двое мужчин и женщина. Все в черных очках.
— Узнаешь того парня с седой бородкой?
Джейк выглянул.
— Это что, твой надзиратель?
— Ха-ха. Это Гидеон Козаар, Джейк. ГИДЕОН КОЗААР. Кинорежиссер.
— Впервые слышу. А что он снимал?
Байрон посмотрел на Джейка как на идиота.
— Да ты пешком под стол ходил, когда он снял свою первую картину. Это в его духе. Он уходит в тину, годами о нем никто не слышит, и вдруг — бум! — всюду ползут слухи о том, что он снимает новый фильм. Только ничего никому не известно, потому что Козаар все, что касается картины, держит в строжайшем секрете до самой премьеры. А о готовящейся съемке мы узнали, потому что его люди были сегодня в школе. Они ищут ребят для съемок. Непрофессиональных актеров. Несовершеннолетних.
— И ради этого ты меня звал? Я в кино сниматься не собираюсь.
— Да не ты, дурья голова. Я!
— Но ты же не умеешь играть! У тебя и так две строчки в школьном спектакле.
— Не две, а семь. Но здесь и не надо уметь. Он сам так сказал. У него даже сценария нет. Он задает актерам ситуацию, и они импровизируют. Чего уж проще? А если тебя взяли на съемки, ты автоматически становишься членом Союза киноактеров. В общем, я был на пробе. Правда, еще семнадцать миллионов ребят тоже прошли пробы. Всех они, конечно, все равно не упомнят. Вот я и хочу что-нибудь выкинуть, Джейк. Выделиться из толпы. А ты мне должен помочь…
— Байрон, — бросил Джейк, отворачиваясь от окна. — Ты чего-нибудь получше не можешь придумать?
— Да это же фильм о Гражданской войне, охламон несчастный.
Джейк так и замер.
Фильм о Гражданской войне. Здесь у них?
Настрой вернулся. В мгновение ока. Прямо здесь, в этой гостиной.
Осторожнее! С кем ты говоришь? С Байроном-болтунишкой.
— Ври, да не завирайся.
— На пробе нас просили сымпровизировать сцену из Гражданской войны. Из какого-нибудь сражения.
— И где же они его будут снимать?
— А я почем знаю? Это все секрет. Но ты-то у нас спец по войне Севера и Юга. Вот и скажи мне, как мне произвести на них впечатление… Ну, скажем, надеть эти наши федералистские шмотки с чердака и говорить на языке времен Гражданской войны с особым акцентом?..
— Это не шмотки, это форма федеральной армии, — оборвал его Джейк. — И что это за бред такой — акцент Гражданской войны?
— Да ты скажи, что мне делать?
Джейк подошел к двери и выглянул на улицу. Один из ассистентов Гидеона Козаара указывал на соседний дом и тыкал пальцем в наброски у него в руках.
— Да этого дома не было во время войны, — пробормотал про себя Джейк.
— Ну, так что?
— Как что? Они о нем говорят. Зарисовывают его. Типа, хотят использовать в фильме. А это будет лажа.
— Ага. Пойду скажу им.
Ну, нет!
А я что, рыжий?
— Пойдем, — кивнул Джейк. — Я с ними буду говорить. А ты кивай с умным видом. Вот тебе и репетиция.