Обряды верхушки среднего класса
«Обряды перехода» верхушки среднего класса обычно менее напыщенны и затейливы, по крайней мере, в кругу тех, у кого нет оснований тревожиться за свой социальный статус. Но даже те из представителей этого социального слоя населения, кто не уверен в надежности своего социального положения, стремятся к безыскусной элегантности, в отличие от выходцев из средних слоев, которые хотят, чтобы все заметили, сколько сил и умственного труда они вложили в устроение торжества. Но, как и в случае с «естественным» макияжем, достижение атмосферы безыскусной непритязательной элегантности на свадьбе требует от верхушки среднего класса большой работы ума, огромных усилий и немалых средств.
Радеющие за свой социальный имидж представители этой категории населения, прежде всего из числа образованных «болтливых» классов, проживающих в городе, озабочены не столько тем, как бы все устроить «правильно», сколько тем, чтобы устроить это по особенному. Стремясь отличиться и дистанцироваться от средних слоев среднего класса, они стараются избегать не только вычурности, но и «традиционности». На их свадьбе не могут звучать «старый добрый свадебный марш» или «те же избитые утомительные гимны», как на свадьбах среднего слоя среднего класса, живущих в псевдотюдоровских особняках или, не приведи господи, обитателей Пардонии. У них появление невесты в церкви сопровождается малоизвестной музыкой, которую никто не узнает и которую гости активно обсуждают все то время, что невеста шествует к алтарю. Они выбирают малоизвестные трудные гимны, которые никто не может петь. Зачастую по этому же принципу они накрывают и свадебный стол: блюда «необычные», с выдумкой, но есть их не всегда легко и приятно. То же и в одежде: платья по последней моде, но носить их не всегда удобно, да и смотреть на них тоже, бывает, не очень приятно.
Брачующиеся более зрелого возраста — а представители верхушки среднего класса обычно не женятся и не выходят замуж рано — часто регистрируют отношения в загсе (в некоторых случаях просто потому, что ошибочно полагают, будто для церковной церемонии необходимо верить в Бога) или даже устраивают «альтернативную» светскую церемонию, на которой обмениваются клятвами собственного сочинения. Как ни странно, содержание этих клятв обычно мало чем отличается от традиционного церковного брачного обета, разве что они более многословны и менее удачно сформулированы.
Обряды высшего класса
Свадьбы высшего класса более традиционны, хотя и не в стиле низших и средних слоев среднего класса, строго придерживающихся свадебного этикета, описанного в справочниках. Представители высшего общества привычны к большим приемам — благотворительные балы, балы охотников*, большие званые обеды и ужины, крупные события светского сезона являются неотъемлемыми составляющими их повседневного существования, — поэтому они не сходят с ума из-за свадеб и других «обрядов перехода», как мы, все остальные.
– -------------
* Бал охотников — традиционный, ежегодный танцевальный вечер для членов охотничьего общества и их семей.
Свадьба в высшем обществе — довольно спокойное мероприятие, самое обычное дело. Его представители не несутся сломя голову в магазины покупать новый наряд «по случаю свадьбы», так как в их гардеробах много подходящих туалетов. Мужчины надевают парадные костюмы для утренних и дневных приемов. Что же касается женщин, для «Аскота» может и следует приобрести что-то особенное, но, как сказала мне одна знатная дама: «Так часто приходится бывать на свадьбах — не будешь же каждый раз менять гардероб».
Зелен виноград
Верхушка среднего класса и высший класс, если они не могут позволить себе богатую свадьбу (или богатые похороны, Рождество, торжество по случаю дня рождения или какой-нибудь годовщины), зачастую прибегают к уловке «зелен виноград» — говорят, что они не хотят «ничего грандиозного, показного», что их вполне устроит «скромный семейный ужин с близкими друзьями». Они не станут, как рабочий класс, влезать в долги, или, как низший и средний слои среднего класса, использовать свои сбережения. В данном случае правило скромности, несовместимое с хвастливой демонстрацией богатства, играет на руку бедным представителям верхов общества: все, что они не могут себе позволить, они презрительно называют «показухой» или «пошлостью».
Этим же принципом скромности руководствуются низшие и средние слои средних классов, называя «пустотой тратой денег» и «глупостью» пышные торжества, на которые они смотрят с тайной завистью, и с пренебрежением отзываясь о людях, у которых «денег больше, чем ума». «Респектабельная» верхушка рабочего класса порой придерживается той же позиции, тем самым подчеркивая свою расчетливую респектабельность и демонстрируя подход, присущий скорее среднему классу, чем простолюдинам, суть которого заключается в том, чтобы выражать презрение к «помпезности» и «хвастливости» грандиозных изысканных церемоний. «Она устроила шикарный прием в отеле, — фыркнула одна респондентка, рассказывая о серебряной свадьбе своей соседки. — Это заведение (местный паб, где состоялась наша беседа) ей, видите ли, не подошло. Чванливая корова».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ОСОБЕННОСТИ АНГЛИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ
В начале книги я поставила перед собой задачу выявить «характерные черты английской самобытности», пристально наблюдая за поведением англичан, определяя скрытые правила, регулирующие поведенческие модели, и затем устанавливая, что эти правила говорят нам о национальном характере. Некая полу научная методика, но по крайней мере в ней есть система. Однако, несмотря на все мои решительные заявления, сделанные во «Введении», я тогда плохо представляла, что у меня может получиться, поскольку данный метод изучения национального характера никогда раньше не применялся.
Судя по всему, мой подход оказался вполне эффективным. Хотя, возможно, я несколько самонадеянна! Во всяком случае, данный подход, вне сомнения, позволил мне лучше понять «грамматику» — «умонастроение», «характер», „geme-ingeis” (общинный дух) или «культурный геном», как ни назови, — английской самобытности. Теперь, если я наблюдаю какие-либо странные или нелепые формы поведения англичан (сейчас, когда я пишу эти строки, у нас сезон Рождества), я говорю себе (например): «Ага, типичный случай социальной неловкости, врачуемой алкоголем и праздничной лиминальностью, + юмор + умеренность». (Обычно вслух я это не произношу, иначе меня сочтут ненормальной.)
Однако цель данного проекта не в том, чтобы я могла гордиться своей осведомленностью и свысока смотреть на коллег. Я стремилась помочь другим. Как вы знаете, глава за главой я дотошно анализировала все наши поведенческие реалии, так что книга моя немного похожа на контрольную работу по математике, в которой, как требует учитель, показан процесс решения задачи, а не просто итоговый ответ. Соответственно, если я, на ваш взгляд, неверно ответила на вопрос «Что такое английская самобытность?» — у вас есть возможность найти допущенные мною ошибки. Это также означает, что на данном этапе вам известно столько же, сколько и мне, об определяющих чертах английской самобытности, которые мы пытались выявить. Я не припрятала в рукаве козырь для грандиозного финала. Если хотите, можете сами дописать завершающую главу.
ПЕРЕЧЕНЬ ОСОБЕННОСТЕЙ
Но я обещала представить, как минимум, полный перечень наших определяющих черт, в лучшем случае — схему или диаграмму, показывающую, как эти черты соотносятся одна с другой.
Так что начнем с перечня. В процессе «решения» поставленной задачи я выработала своеобразную стенографическую систему обозначения этих черт — называла каждую из них одним словом или словосочетанием («социальная неловкость», «умеренность», «пессимизм» и т. д.), не раскрывая смысла этих терминов каждый раз, и зачастую расширяла, пересматривала и совершенствовала их определения в свете новых данных. Но, сколь бы я ни любила придумывать новые слова и обыгрывать уже существующие, я понимаю, что есть опасность окончательно перейти на заумный профессиональный язык, фактически порождающий новую, никому не нужную дисциплину («наука об английской самобытности» или что-нибудь столь же бессмысленное) со своей непонятной терминологией. Чтобы избежать этого и избавить читателя от необходимости постоянно уточнять, что я имела в виду, говоря «эмпиризм», «справедливость» и т. п., на этот раз я попытаюсь дать четкое определение каждой из характерных черт. Их всего десять: «ядро» и три «ответвления» — рефлексы, мировоззрения и моральные ценности.