Приходит понимание: то, что сходило юноше, в новом возрасте воспринимается как знак инфантилизма. И оттого наш герой делается раздражительным, эмоционально больным и серьезным. В 25 лет система ценностей пошатнулась, ориентиры, такие, казалось бы, близкие, желанные, утеряли ясность и пугают. Естественность жизненных впечатлений, однообразие чувственного опыта приводят к экстраполяции памяти о первой, обязательно трагической, любви на дальнейшие чувственные истории. Малость достигнутого в жизненном творчестве, любви удручает, зарождается мысль о собственной ненужности и невостребованности.
В 28–29 лет, почти хором утверждают психологи, стихия чувств обязательно успокоится. Человек на время смирится и затихнет в ожидании следующего кризисного периода.
Анатомия возраста
Одна из главных задач, стоящих перед молодым человеком, – определить, что ему мешает добиться согласия с самим собой и достичь желаемого. Следует прислушаться к 25—26-летнему Л. Н. Толстому. В феврале – июле 1854 года он перечисляет в дневнике все свои достижения и недостатки. Первые, как считает автор, весьма сомнительные. Вторых набирается великое множество: «Главный недостаток моего характера и особенность его состоит в том, что я слишком долго был морально молод и только теперь, 25 лет, начинаю приобретать тот самостоятельный взгляд на вещи – мужа, который другие приобретают гораздо раньше 20 лет».
Итак, молодому человеку мешают: неосновательность, нерешительность, непостоянство, непоследовательность; неприятный, тяжелый характер, раздражительность, излишнее самолюбие, тщеславие, привычка к праздности, отсутствие скромности, цели, средств, покровителей, практических способностей, недостаточное светское и ученое образование, дурное знание службы… И при этом огромное самолюбие…
Когда, казалось бы, все самое плохое о себе и о своем возрасте уже сказано и реферирование недостатков завершено, тут и начинается расшифровка обобщенных признаний. Иллюстрация самоанализа из Льва Толстого: «Посмотрим, что такое моя личность.
Я дурен собой, неловок, нечистоплотен и светски необразован. Я раздражителен, скучен для других, нескромен, нетерпим и стыдлив, как ребенок. Я почти невежда. Что я знаю, тому я выучился кое-как сам, урывками, без связи, без толку, и то так мало. Я невоздержан, нерешителен, непостоянен, глупо тщеславен и пылок, как все бесхарактерные люди. Я не храбр. Я неаккуратен в жизни и так ленив, что праздность сделалась для меня почти неодолимой привычкой. Я умен, но ум мой еще никогда ни на чем не был основательно испытан. У меня нет ни ума практического, ни ума светского, ни ума делового. Я честен, то есть я люблю добро, сделал привычку любить его; и когда отклоняюсь от него, бываю недоволен собой и возвращаюсь к нему с удовольствием; но есть вещи, которые я люблю больше добра, – славу. Я так честолюбив и так мало чувство это было удовлетворено, что часто, боюсь, я могу выбрать между славой и добродетелью первую, ежели бы мне пришлось выбирать из них».
Доска почета
Александр Македонский в 25 лет блистательно выигрывает решающие сражения с персами при Гранике.
Брат философа Людвига Фейербаха, Карл (1800–1834), в возрасте 22–25 лет опубликовал работы по геометрии и по тетраэдным координатам в пространстве.
Наполеон завоевывал империи до того, как ему исполнилось тридцать.
Альберт Эйнштейн создал теорию относительности в 25 лет.
Томас Манн в 23 года написал «Будденброки», в 26 лет – роман «Тонио Крёгер», а потом пришел величайший всемирный успех.
Буонарроти Микеланджело приехал в родной город Флоренцию в 1501 году (ему 26 лет) уже прославленным скульптором. Приехал работать над двумя заказами (первый – 15 статуй для Сиены, второй – для французского короля Людовика XII сделать копию бронзового Давида мастера Донателло), но его не вдохновлял ни тот, ни другой заказы. Во Флоренции к нему обратилось соборное попечительство Opera di Duomo со следующей просьбой. У них был огромный кусок мрамора. Из него некий скульптор начал ваять статую, но бросил. Так глыба и лежала. Просили Леонардо, но он отказался. Микеланджело осмотрел мрамор и, узнав, что его предлагали Леонардо и тот уклонился, принял заказ с особой горячностью. Попечительство в контракте просто указало «сделать гиганта», срок – два года. Микеланджело приступил к работе 13 сентября 1501 года, попросил только сделать высокую загородку, чтобы никто не видел, как он работает. Через полгода заказчики решили посмотреть, что получается, и пришли в такой восторг, что сразу заплатили Микеланджело три суммы от первоначально обещанного гонорара. Мрамор был использован до последней песчинки: на темени Давида видны следы чужого резца, а на спине кое-где не хватает нескольких миллиметров округлости. Высота микеланджеловского Давида 5,5 метра.