В 1652 году она тайно отправила в Рим атташе португальского посольства, чтобы попросить иезуитов приехать и обсудить с ней католическую теологию. Они приехали переодетыми. Они были обескуражены некоторыми вопросами, которые она задавала: действительно ли существует Провидение, может ли душа пережить тело, существует ли реальное различие между добром и злом, кроме как через пользу. Но когда они уже готовы были бросить ее как потерянную, она утешила их: «Что бы вы подумали, если бы я была ближе к тому, чтобы стать католичкой, чем вы предполагаете?» «Услышав это, — сказал один из иезуитов, — мы почувствовали себя людьми, воскресшими из мертвых».30
Переход в католичество до отречения от престола был невозможен по закону. Но прежде чем отречься от престола, она хотела защитить наследственный характер шведской монархии, убедив Сейм ратифицировать ее выбор кузена, Карла Густава, в качестве своего преемника. Долгие переговоры отложили ее отречение от престола до 6 июня 1654 года. Финальная церемония была почти такой же трогательной, как отречение Карла V за девяносто девять лет до этого. Она сняла с головы корону, отбросила все царские знаки отличия, сняла королевскую мантию, предстала перед Советом в платье из простого белого шелка и попрощалась со своей страной и своим народом в речи, которая довела до слез молчаливых старых дворян и флегматичных бюргерш. Совет обеспечил ее будущими доходами и позволил сохранить права королевы над своей свитой.
Она покинула Стокгольм в сумерках через пять дней после отречения от престола, остановилась в Нюкёбинге, чтобы в последний раз навестить мать, ехала без сна два дня, заболела плевритом, выздоровела и поехала в Хальмстад. Там она написала Гассенди, назначив ему пенсию и послав золотую цепочку. В последний момент она получила предложение руки и сердца от новоиспеченного Карла X; она вежливо отказалась. Затем, переодевшись мужчиной и под именем графа Дохны, она отплыла на корабле в Данию, не зная, что еще тридцать пять лет ей предстоит играть роль в истории.
III. ПОЛЬША ИДЕТ НА КАНОССУ: 1569–1648
Польша в эту эпоху тоже заключила мир с Римской церковью, и весьма поучительно наблюдать, как католицизм так быстро вернул себе в этом королевстве почти все позиции, утраченные им в ходе Реформации. Но сначала давайте с обычной поспешностью отметим политический фон культурной эволюции.
Этот период начинается с выдающегося государственного достижения. К юго-востоку от Польши располагалось Великое княжество Литовское, управляемое собственными князьями и простиравшееся от Балтики через Киев и Украину до Одессы и Черного моря. Рост русского могущества грозил Литве потерей автономии. Хотя ее греко-православное христианство во многом совпадало с российским, она неохотно решила, что слияние с римско-католической Польшей лучше сохранит ее самоуправление, чем объятия русского медведя. Сигизмунд II ознаменовал свое правление подписанием исторической Люблинской унии (1 июля 1569 года). Литва признала короля Польши своим великим князем, послала делегатов на сейм в Варшаву и признала этот сейм, или парламент, своим правительством во всех внешних отношениях; но она сохранила свою собственную религию, свои собственные законы, свой собственный контроль над внутренними делами. Население расширенной таким образом Польши составляло одиннадцать миллионов человек от Данцига до Одессы, от моря до моря. Она, несомненно, была одной из великих держав.