Цензура публикаций была практически повсеместной в христианстве, католическом и протестантском, церковном и светском. В 1571 году церковь учредила Конгрегацию индексов, чтобы оградить верующих от книг, которые считаются вредными для католической веры. Протестантская цензура была не такой мощной и суровой, как католическая, но такой же тщательной; она процветала в Англии, Шотландии, Скандинавии, Голландии, Германии и Швейцарии.30 Разнообразие догм в разных государствах позволяло еретикам в какой-то мере побеждать цензуру, издавая свои книги за границей и ввозя копии тайно. Современная литература в какой-то мере обязана цензуре своим остроумием и тонкостью.
В разных переводах, но всегда толкуемая как слово Божье, Библия продолжала оставаться самой популярной из всех книг и самой влиятельной в учении и языке, даже в поведении, ибо самые жестокие жестокости того времени — войны и гонения — цитировали Писание в качестве самооправдания. По мере того как гуманистическое Возрождение отступало перед теологической Реформацией, идолопоклонство языческой классики сменялось поклонением Библии. Когда ученые обнаружили, что Новый Завет написан не на классическом греческом, а на народном койне, произошел переполох; но богословы объяснили, что Святой Дух использовал обычную дикцию, чтобы быть лучше понятым народом. Еще одна душевная боль пришла, когда Луи Каппель, протестантский профессор иврита и теологии в Сомюре, пришел к выводу, что гласные и ударения в канонически принятом еврейском тексте Ветхого Завета были добавлены к более древним текстам тивериадскими евреями-масоретами в V веке до н. э. или позже, и что квадратные знаки принятого текста были арамейскими заменителями еврейских букв. Иоганн Буксторф Старший, величайший гебраист того времени, умолял Каппеля скрыть эти взгляды от публики как вредные для веры в устное вдохновение Библии. Каппель все же опубликовал книгу (1624); Иоганн Буксторф Младший попытался опровергнуть его и утверждал, что точки и ударения также были богодухновенны. Спор продолжался в течение века; в конце концов ортодоксы уступили, и был сделан скромный шаг к тому, чтобы оценить Библию как величественное выражение народа.
К этим годам относятся одни из самых известных ученых в истории. Юстус Липсий, колеблющийся между Лувеном и Лейденом, между католицизмом и протестантизмом, снискал европейскую славу своими корректурными изданиями Тацита, Плавта и Сенеки и превзошел все предыдущие грамматики своим «Аристархом, или De arte grammatica» (1635). Он оплакивал скорую гибель европейской цивилизации и согревал себя «солнцем другой новой империи, возникающей на западе» — Америки.31
Джозеф Юстус Скалигер, «возможно, самый выдающийся мастер общей эрудиции, который когда-либо жил».32 унаследовал от своего знаменитого отца, Юлия Цезаря Скалигера, трон европейской учености. В Агене, на юго-западе Франции, он служил своему отцу в качестве амануэнта и впитывал знания с каждым вздохом. Он прочитал Гомера за три недели и с триумфом прошел всех крупнейших греческих поэтов, историков и ораторов. Он выучил иврит, арабский и восемь других языков, занялся математикой, астрономией и «философией» (которая тогда включала физику, химию, геологию и биологию), а три года изучал право. Его юридическое образование, возможно, помогло ему наточить критические зубы, ведь в изданиях, которые он выпустил Катулла, Тибулла, Проперция и других классических авторов, он возвел текстологическую критику от бессистемных догадок до законов процедуры и интерпретации. Он с мудрым уважением относился к датам в понимании истории; его величайший труд, De emendatione temporum («Об исправлении дат», 1583), впервые сопоставил даты, указанные греческими и латинскими историками, с датами, указанными в истории, календарях, литературе и астрономии Египта, Вавилонии, Иудеи, Персии и Мексики. В его «Thesaurus temporum» (1606) собраны и упорядочены все хронологические элементы классической литературы, и на этом основании он создал первую научную хронологию древней истории. Именно он предположил, что Иисус родился в 4 году до н. э. Когда Юстус Липсиус покинул Лейден в 1590 году, университет предложил Скалигеру свою кафедру классической науки. После трех лет колебаний он согласился, и с тех пор, вплоть до его смерти в 1609 году, Лейден был Олимпом ученых.