Ну, в каком-то смысле небо нам на головы упало, - сказала Эстер, уже потягивая эль из кружки. Лицо её оставалось серьёзным, но прищуренные глаза выдавали, что она опять слегка веселилась.
Фердинанд немного помолчал, потом облегченно вздохнул и почесал лоб над бровью, улыбнувшись своим мыслям.
- Знаешь, Этан, - сказал он, выделив его новое прозвище, - никогда не знаешь, куда тебя приведёт тебя судьба. И насколько благосклонна она к тебе будет. Единственное, что мы можем – стремиться к чему-то, а как оно всё получится, вероятно, не знают даже боги.
- Знаешь же, я далеко никогда не загадывал. Может, отправлюсь в бывшую столицу, люди там, наверное, побогаче живут, чем здесь. Присмотрюсь, найду хорошее место – а потом сорву приличный куш и поселюсь где-нибудь недалеко от Алкены, а деньги вложу в недвижимость! – решительно и с бравым видом заявил Нат.
- Так значит, заживёшь спокойной жизнью, найдёшь себя дочку фермера, заведёшь пару коров, кур – и всё, прощай старый одиночка Натаниэль?! – смеялся Ферр.
- А то! – упёр тот руки в бока, сурово глядя на друга. Тот засмеялся еще сильнее. Натаниэль тоже не выдержал, фыркнул сначала, а потом начал негромко смеяться. В этот момент Эстер увидела их настоящими, увидела узы дружбы, протянувшиеся сквозь года и невзгоды. Она всё так же потягивала эль, лишь морщинки у глаз стали еще веселее. Внезапно её внимание привлекло движение на границе зрения и она, немного повернув голову, увидела покачивающуюся травинку посреди серого покрова – она первая из своих зелёных товарок сбросила плен пепла на этом дворике – и синие глаза девушки вдруг засверкали – так, словно солнце пробивалось сквозь толщу воды. Эстер было двадцать шесть лет, довольно немало для жизни в неспокойном мире – и совсем немало она повидала в этой жизни горя и несчастий. Но воля и неукротимый дух всегда вели её к лучшим временам – и теперь она сама определяла свою судьбу, пробивая себе путь умом и отвагой – не без помощи других людей, конечно же, и некоторые раны в её сердце, казалось, не заживут никогда. Однако в самые тёмные времена спасало её именно умение видеть красоту жизни в незначительных мелочах, давая ей сил, чтобы продолжать бороться и увидеть, быть может, еще один красивый рассвет и закат, ленивое потягивание кота поутру или сверкание капель росы в солнечном свете, еще одну счастливую улыбку близкого человека.
Фердинанд обратил внимание на поворот головы девушки, тоже заметив гордо торчащий стебелёк травы. Он некоторое время смотрел на него, потом перевёл взгляд на Эстер, задумавшись. Та посмотрела на него, скорчила недовольную рожицу и показала ему язык. Ферр лишь деланно отвёл взгляд, взяв кружку и поглядывая поверх неё на девушку, иногда делая большие глаза. Натаниэль смотрел на всё этой действие и потихоньку поедал жареную баранину – она тоже была весьма вкусной, а еду оставлять недоеденной он не привык.
Так они и сидели некоторое время, дурачась и потихоньку поглощая еду с подносов. Позже разговор перешел на тему кузнечных мастеров – Натаниэль особо не встревал в это дело, но помнил, что Эстер хотела внести серебряные добавки в металл оружия и доспехов. Та рассказывала детали своей встречи с кузнечным мастером, о котором ей поведал Ферр, и что в итоге она и Фердинанд пришли к одному решению – что обоим кузнецам из города стоит поработать друг с другом над этим делом: у одного была широкая база для работы над большим количеством заготовок одновременно, второй же был неисправимым экспериментатором, который мог бы рассказать о многих новых видах обработки металла. Тут в его голове вспыхнуло воспоминание – жемчужный отблеск на доспехах и копьях стражи у королевской резиденции. Он, только что расслабленный, встрепенулся, отчего друзья с удивлением взглянули на него - и он поведал им о своём походе, упомянул даже купленную карту.