Фердинанд не знал, чем же был обязан Ренар Джеку, но торговец не стал долго препираться, однако поставил одно условие – в дополнение к стандартной оплате за работу, они должны сами договориться с Дерреком. Он, конечно же, знал о его мастерской, и даже пытался наладить с ним общее дело, однако старик оказался упрямым и весьма необщительным. На что Джек ответил, что они уже этим занимаются, и кошельки у них вовсе не пусты. «Шустрые вы ребята, как я погляжу», - ответил кузнец, и они ударили по рукам.
Всё это Фердинанд вспоминал, пока они с Джеком продвигались к рынку – здоровяк, довольно щурясь от уже неплохо греющего солнца, сказал: «Одно сделанное дело – уже подвиг, надо и отпраздновать!» и направился прямиком к столам, выставленным прямо на улице возле рыночной таверны. Махнув рукой мальчишке-разносчику, он заказал пива и мяса с запеченным картофелем. Пиво здесь было не таким изысканным, как эль в «Мёртвой реке», но Джек с довольным кряканьем осушил пол кружки залпом и выглядел совершенно счастливым, закусывая огромной бараньей ножкой. Фердинанд отметил, что еда тут на высшем уровне: мясо благоухало сложной смесью специй, которые при этом не перебивали, а дополняли вкус жареного мяса, а картошка была с хрустящей оранжевой корочкой снаружи - и нежной рассыпчатой внутри. Подкрепившись, Фердинанд достал из карманов серебряную половинную монету и демонстративно положил на стол, не желая быть нахлебником в глазах Джека. Тот опять подозвал мальчишку, указал ему на монету, но когда тот потянулся за ней, хлопнул огромной ладонью по столу, отчего монетка подлетела, Джек неожиданно ловко поймал и перекатил монетку в пальцах, но в конце движения в руке оказалось уже две половинчатых монеты. Далее он устроил небольшое представление, когда в пальцах попеременно появлялись и исчезали половинки серебряного круга, вплоть до четырёх штук, которые потом каким-то непостижимым образом превратились в две целые серебряные монеты, а затем вновь распались на половинки. Юный разносчик поначалу совершенно опешил от таких фокусов, но потом надулся, и Джек с усмешкой наконец выдал ему два половинных серебряка, которые мальчишка с подозрением проверил на зуб. За их трапезу вполне хватало и одного, и деньги Фердинанда пошли парню в карман, чему молодой монах был вполне рад, хоть и был поначалу сбит с толку представлением – и решил, что Джека на текущий момент не сильно волнует, обеспечен он или нет. Он решил пока не забивать себе голову и принять тот факт, что у Джека своё видение того, кто кого должен угощать едой. Пообедав, Фердинанд повёл их к своей церквушке.
Джек на удивление быстро нашёл общий язык с Мирандой – они сидели во дворе перед входом в храм и обсуждали всякую всячину – начиная от самой церкви и заканчивая интересными историями из своей жизни. Фердинанд отправился на кухню и быстро сварганил угощение для младших детей, играющих в общем зале, и для беспечных взрослых, в своих обсуждениях забывших о ходе времени. День клонился к вечеру, закат медленно поглощал крыши домов, оставляя под ними густую тень, подростки-беспризорники потихоньку возвращались по одному и группами в церковь, ставшую их домом, Фердинанд, Миранда и Джек сидели на скамейках, которые вытащили из здания, Миранда, конечно же, только командовала: «Глупые дети, кто из нас слепой, я или вы? Ну куда вы её тащите, несите к деревцу!» Дети помладше сидели там же на скамейках, слушая рассказы Джека, много повидавшего на своём веку, постарше же готовили ужин на всех. Фердинанд предложил попробовать вынести стол на улицу, но посетовал, что вторая дверь в его обитель не открывается, вероятно, она просто вросла в пол или старые доски пола чересчур вздулись от накопившейся влаги, подпирая дверь. Они с Джеком походили вокруг двери, после чего Фердинанд взял с кухни масла для светильников и щедро полил им дверные петли, они немного подождали и вдвоём налегли на дверь. Фердинанд почувствовал, что Джек, вовсе не напрягаясь, мог бы открыть дверь одним толчком могучих рук, но позволил ему поучаствовать, проявляя к нему уважение как к хозяину дома. В итоге дверь оглушающе громыхнула, вылетев из долго плена, и смазанные петли почти без скрипа провернулись. Оказалось, между дверью и полом был застарелый спрессованный слой грязи и мусора, который и мешал ей открыться.