- Пошли, мне нужно выпить, - сиплым голосом произнёс вор.
- Не помешает, - ответил вновь спокойный воин.
Они подошли к церквушке, когда солнце уже окончательно село за горизонт. Издалека было видно, как в саду за большим столом собралась куча народу: все ели, пили и веселились. Натаниэль остановился, смотря на это сборище, и смутная мысль появилась в его голове, но прежде чем он успел её обдумать, Корвин толкнул его в спину, не давая уйти в размышления:
- Знаешь поговорку «Человек предполагает – а боги решают»? Так вот, не заморачивайся, никто судьбы своей не знает, а бояться жить – всё равно, что умереть до срока. Если нам не суждено было погибнуть на той улице – значит, нас кто-то бережёт, так что расслабься.
На удивление, Корвин, обычно молчаливый и бесстрастный воин, смог подобрать правильные слова для Ната, чтобы тот отринул свои смутные страхи – страхи о том, что он в итоге может подвергнуть опасности тех, кто ему дорог, просто находясь рядом. Выдохнув, он взглянул на Корвина:
- Спасибо…, дружище, - произнёс он с паузой, не зная, как отреагирует Корвин на такую фамильярность.
- Так-то лучше, парень, - широко улыбнулся тот, - пойдём, а то без нас весь эль выпьют.
Они вошли в тёплый круг света, где не было места страхам и сомнениям, где их приветствовали и ждали как своих – вот Фердинанд заинтересованно взглянул на Ната и коротко кивнул ему: «Потом расскажешь, что случилось». Вот дети обступили вора, а Марта радостно побежала в часовню, показать очередную свою поделку учителю. Вот Корвин с радостным смехом (Нат вообще впервые, наверное, слышал, как смеётся светлокожий воин) поднял над землёй сразу двух ребятишек, которые по рукам заползли ему на могучие плечи. Джек уже накладывает им собственноручно приготовленной еды и просит благодушную сегодня Ирвин помочь - принести им кружки для эля. И все тревоги мира отступили под напором горячих сердец этих разных, но храбрых и сильных людей. Каждый из них из них познал боль, разочарование, потерял кого-то ранее – но не сдался и не стал озлобленным, стойко справившись со всеми трудностями, что выпали им на жизненном пути. И смотря на них и вспоминая свою собственную жизнь, Нат понял, что он не так уж и отличался от них, хоть и не обрёл пока той душевной твёрдости и стойкости, которая позволяет смотреть прямо в глаза даже самой страшной угрозе. А, как он понял, стоя недавно посреди пустынной улицы и ожидая удара неведомого противника, угроза была существует.
Ближе к полуночи, когда дети все уже спали, взрослые обсуждали рассказ Корвина и Этана, за исключением Ирвин, ушедшей чуть раньше домой.
- Что-то мне подсказывает, что на вас хотела напасть та же тварь, что и на Этана той ночью в Верхнем городе. – Джек благоразумно не упоминал, чем молодой человек занимался там, в богатых кварталах. – И если одна могла быть просто случайностью, то две – это уже серьезно. Также меня волнует, что в обоих случаях там был именно ты, Этан.
- Может, это просто совпадение? – протянула Эстер.
- Может и так, - вздохнул трактирщик, - но лучше бы тебе быть поосторожнее, Натаниэль. В этот раз тебе почему-то повезло, но в другой подобного может и не произойти. Так что будь готов. У тебя есть серебряное оружие?
- Вообще-то есть, - потупив глазки и чуть ли не шаркая ножкой, улыбнулся вор и рассказал им о хлысте из пары десятков тканевых плетей с вплетёнными туда серебряными нитями на деревянной ручке, которую он открутил от табуретки и обрабатывал пару дней. В итоге получалось легкое оружие, которое могло создать буквально заслон из серебряных нитей на пути чудовища. Корвин, представив это себе, восхищенно присвистнул, с уважением взглянув на изобретательного вора.
- Штука конечно хорошая против того, кто боится серебра, но бесполезная против людей. Не забывай об этом, Натаниэль. – Эстер была предельно серьёзна. – И, говоря о людях, завтра мне с командой пора отчаливать и отправляться в очередной рейс. Странные события и твари, это, конечно, интересно, но я отвечаю за всю команду и пока толком ничего не ясно – буду продолжать заниматься торговлей и наймом. Боюсь, вернуться сюда я смогу только через несколько месяцев – и тогда уже будем думать, а до тех пор вам всем нужно будет беречь друг друга.