- Джек Роквальд, владелец таверны? – обратился он к Джеку, вид которого выражал просто смертельную скуку.
- Чем могу помочь господам стражникам? – потирая кружку чистым полотенцем, спросил Джек. Он никак не выделил гвардейца, и тот сузил глаза от гнева – сравнить его с простой городской стражей было равно сильному оскорблению, и каждый житель королевства Лиры знал это, а уж Джек и подавно. Тогда как стражником мог стать почти любой, не имеющий за плечами серьезных проблем с законом, в гвардейцев короля, в народе именуемых «Листами», отбирали людей очень тщательно – претендент не только должен был иметь безупречную репутацию, но также уже на вступлении владеть какими-то исключительными навыками: не только военной подготовкой, но и остротой ума, хладнокровием и тонким пониманием того, что такое вообще жизнь. В гвардию не брали юнцов, жаждущих подвигов и славы, не брали матёрых наёмников, превыше всего ценящих золото, не брали даже идеалистов, слепо жаждущих служить своему народу и королю. Однако порой случалось, что человек без военных навыков становился гвардейцем, если его находили достойным – королю нужны были одарённые люди, а прославленных воинов вокруг него и так хватало. Некоторые известные в народе члены гвардии были весьма слабы телесно, однако каждого из них обучили владению оружием и стилю боя, подходящего индивидуально для них – так что никто из них не был слабым звеном. В народе ходило много историй о доблести и мудрости королевских «Листов» - их уважали, иногда любили, и всегда побаивались. Поэтому сравнивать гвардейца с обычным стражником было всё равно, что играть с сытым тигром – в один момент ему надоест терпеть. Однако гвардеец не дал волю эмоциям, помня о важности своего задания.
- Вы видели этого человека? – и гвардеец достал листок с довольно качественно нарисованным портретом Натаниэля. Джек, не двинув на лице ни одним мускулом, всё так же скучающе взглянул на него.
- Конечно видел. Бывал он тут у меня в таверне, захаживал частенько. А что, натворил что-то парниша?
- У меня есть информация, что вы лично с ним общались, и с его друзьями тоже. Вы его знаете.
Тишина повисла в таверне, посетители, оказавшиеся здесь в этот час, уже жалели, что решили зайти. Джек, воздев очи к потолку, будто бы усиленно думал.
- Да нет, не знаю я его. Сидел с ним за столом пару раз, болтали о том о сём – так ведь это часть моей работы, располагать к себе человека, я же трактирщик всё-таки, господин стражник.
Глаза гвардейца буквально вспыхнули, руки сжались в кулаки, а костяшки побелели. Другие стражники несколько опасливо отодвинулись от гвардейца. Джек явно хотел вывести его из себя. Какими-то титаническими усилиями тот всё-таки успокоился.
- Мне сообщали, что вы с ним больше, чем пару раз за столом сидели. Куда больше, чем пару раз.
- Разве? Да нет вроде, не знаю, кто вам это говорил, но я этого человека видел, но толком с ним не знаком. Можете остаться в таверне и подождать его, вдруг снова зайдёт.
Довольно дорогая стеклянная кружка, которую только что протирал Джек, ударилась в стену и разбилась на множество осколков. Гвардеец, бросивший её, уже почти бесстрастно смотрел прямо в глаза трактирщику. Тот, опять же, не проявил ни толики эмоций.
- А ведь я узнал тебя, - произнес, наконец, гвардеец, - меня только взяли, когда тебя выгоняли из Листов. Ты позор гвардии, предатель, зря тебя тогда не вздёрнули.
Глаза стражников позади стали похожи на блюдца. Однако Джек и глазом не повёл.
- Вы меня с кем-то перепутали. Господин стражник.
Одни боги знают, что стоило гвардейцу сдержать себя в руках – возможно приказы капитана не устраивать никаких сцен в городе, а возможно и собственная сила воли. От сдерживаемого гнева внутри у него что-то будто перегорело, и он успокоился.
- Обыскать здесь всё, ищите парня, - отдал он приказ страже, и, обращаясь к посетителям, - господа, сохраняйте спокойствие и оставайтесь в помещении до конца обыска. Сможете разойтись, когда мы закончим. Всем пива за мой счёт, трактирщик, - и он положил на стойку полновесную золотую монету. Джек, не прикоснувшись к монете, попросил Ирвин налить всем пива.