И Хард рассказал им – к концу повествования паренёк уже вовсю клевал носом, и его отправили спать к малышам. А история выходила довольно обыденной: жило-было два друга, из знатных родов, но без богатого наследства. Жили они вместе, всё преодолевали вместе, выбились в люди своим трудом, смогли вместе построить своё дело, приносящее хороший доход, завели семьи и в итоге осели в Алкене, ещё до катастрофы, и жили себе потихоньку. И так вышло, что в один из дней, по неизвестным причинам, один из друзей решил убрать второго из их общего дела. Пропуская подробности долгого рассказа, родовой дом мальчишек, стоящий в дне пути от Алкены, был сожжён, а родители их пропали, как и слуги. Хотя по лицу Харда было понятно, что он понимает, что стало с ними, но признать это он всё еще отказывался. На вопрос Ферра, как же он понял, что это именно друг их отца всё натворил, тот сказал, что Лиза и Эвери ( так звали девочку и мальчика, которые прикорнули гораздо раньше Харда, убаюканные Бордо. Однако сон их был вовсе не безмятежным – слишком многое пришлось им пережить в последнее время.) слышали порой какие-то разговоры отца семейства Родери со своим старым другом Лионом Корр, и разговоры эти со временем становились всё более напряжёнными, а в последний раз перед пожаром они и вовсе поругались. Так как детей никто всерьёз не воспринимал, они могли слышать эти разговоры. В итоге отпрысков рода Родери спасло только то, что они на несколько дней ездили на ярмарку в близлежащую деревню. Голос Харда сломался, когда он говорил о ярмарке – отец впервые доверил ему одному туда ехать, ещё при этом и наказав приглядывать за братом и сестрой - это должно было быть началом его взрослой жизни, когда отец наконец признает его как равного, а в итоге стало началом скитаний с последним полсеребряным в кармане.
Нат слушал эту историю, и ему смутно что-то она напоминала, однако он совсем забыл о том, как оставил золотой под дверью на балконе той ночью, забыл и лица ребят в неверном свете свечи, и имя Лизы, которое слышал тогда – это событие выветрилось под гнётом других событий и за давностью почти исчезло из памяти, пока Хард не упомянул, как, добравшись до Алкены, в один из дней им вдруг несказанно повезло и они вдруг в заброшенном здании на втором этаже нашли золотую монетку, блестевшую под лучами утреннего солнца на полу под дверью на балкон. Натаниэль подивился про себя, как же тесен всё-таки мир, но, слегка смутившись, не стал рассказывать о своём участие в появлении монетки.
Когда все дети Родери уснули, друзья и Бордо собрались за столом. У Фердинанда заурчало в животе, и Бордо достал из мешка, который он принёс с базара, несколько сухарей и сушёное мясо с салом, завёрнутые в грубую ткань, довершив их трапезу за полночь своим обычным чаем. Натаниэль обмакнул сухарь в несладкий чай, обложил кусочками сала и обернул вяленым мясом, медленно и потихоньку откусывая кусочки. Эстер, смотря на его ухищрения, чуть не захлебнулась слюной и постаралась повторить чудной бутерброд, а Бордо, немного задумчиво посмотрев на всё это, сделал такой же, но еще немного поджарил его на печке. Фердинанд беззвучно смеялся над реакцией остальных на кулинарные изыски Ната – тот очень любил порой своеобразно кушать, придумывая новые интересные способы приготовления для простых блюд. В итоге после одного подобного бутерброда каждый смог прилично заморить червячка.
- Пожалуй, надо будет Джеку подсказать идею, изумительная штука для перекуса, с пивом самое-то будет, - довольно откинулась на стуле Эстер, облизывая пальцы, - а если он еще запечёт их в чём-то или там ингредиенты другие добавит, просто с руками будут отрывать.
- Хорошая штука, молодец, Натаниэль, - довольно протянул Бордо. Нат от похвал слегка улыбнулся.
- Это конечно хорошо всё, но нам нужно определиться, что дальше делать. Нам – это мне с Натом и вон той спящей троице. Я понимаю, понимаю, они для нас обуза, но нельзя же их вот так оставить, скорее всего в городе они долго живыми не останутся. А вот ты Эстер и ты, Бордо, вполне свободны – вас стража не ищет.
- Это пока, - хмуро протянула девушка, Бордо же молчал, задумчиво посмотрев на спящую троицу детей.
- Кстати, Бордо, я ещё раз благодарю тебя за помощь – и за спасение Ната, - здоровяк лишь отмахнулся.