- Бросьте эти шуточки, я не в настроении, - бросила девушка, у неё в голове застряло слово «оборванцы», как Доррел назвал Ферра и Ната.
- Право, какие шутки, миледи, видеть столь великолепную красавицу для старого человека всегда в радость, так что простите мне эту маленькую слабость, как и то, что принёс вам плохие новости. Впрочем, если задержитесь в городе, я буду всегда вас рад видеть, заходите.
Эстер аж поперхнулась на фразе «старый человек». Чёртовому лису до старости ещё столько же, сколько он уже прожил, а всё прибедняется. Эстер всегда казалось, что за его странной манерой поведения он мастерски скрывает острый ум, и теперь её подозрения лишь усилились.
- Что же, спасибо за предложение, жаль только, что не могу так же поблагодарить вас за новости.
-Увы и ах, увы и ах, капитан. Ещё раз прошу прощения, но мне пора откланяться. Крайне рад был вас увидеть, - и, поняв, что Эстер начала уже закипать потихоньку от его любезностей и вспомнив, откуда у него появилась голова пирата на столе полтора месяца назад, успешно ретировался. Эстер посмотрела ему вслед, развернулась и поймала взгляд Корвина.
- Какие приказания?
- Дерьмовые приказания, дружище, дерьмовые.
Посеребрённые мечи остались на корабле, а с собой она взяла запасную пару – стальных, не столь мастерски сделанных, но, тем не менее, надёжных. Эти мечи давно уже пылились в сундуке воительницы и успели соскучиться по упоительному и стремительному полёту, когда они, словно лёгкие и нежные бабочки, порхали в руках умелой мечницы, звонко делясь новостями со своими коллегами из металла, обрывая жизни и превращая ярость в глазах врагов в туман послесмертия. Мечи не знали другой жизни, не знали, как можно существовать иначе – и поэтому радовались, лишь снова став свободными от ножен. И в этот день свобода была дана им полной чашей.
Мечи Эстер с превосходством косились на двоих своих собратьев – те слегка покачивались слева и справа, вздрагивали порой от предвкушения битвы, но шанса поучаствовать в ней им пока не выпало: все болты, выпущенные в их сторону, были отбиты Эстер, а ближе подбираться стражники не рисковали – сзади за девушкой стояло двое моряков с небольшими, но смертоносными арбалетами в руках. Сталь арбалетных болтов, безумная и жаждущая крови, хотела лишь одного – погрузиться в горячую кровь с головой. Арбалетные болты не ведали упоения танца клинков, и поэтому любой меч с неким презрением относился к стрелковому оружию, однако сейчас они были весьма полезны – двоих самых смелых стражников уже подстрелили, и один из них всё еще лежал посередине мостовой, истекая кровью из раны в бедре. Позади маленького отряда была башенка с механизмом опускания моста, а на фоне всего этого медленно разворачивалась в речной гавани «Наяда», обстреливаемая из всего чего можно. Они должны были удержать мост поднятым, пока она не пройдёт под ним.
Один из двух клинков хозяйка направила в сторону истекающего кровью стражника и что-то крикнула. Послышались изощрённые ругательства стражников, на что девушка удивлённо присвистнула, услышав новые для себя слова, но вновь прокричала то же самое. Наконец из-за угла медленно вышел совсем ещё зелёный юнец, бледный как смерть, эту самую смерть от арбалетного болта он и ждал, медленно подходя к своему раненому товарищу. Лишь когда он затащил наконец того за угол дома, то смог наконец выдохнуть, и тут ноги у него подкосились. Парня била крупная дрожь, так что он и слова вымолвить не мог, лишь умоляюще взглянул на гвардейца, который командовал этим десятком. Тот сурово взглянул на него в ответ – парень нарушил прямой приказ, но возможно этим он спас жизнь своему товарищу. Того уже перевязывали и накладывали шину, чтобы не беспокоить рану лишний раз до прибытия доктора. За спиной у гвардейца послышался грохот сапогов, тот обернулся и хищно улыбнулся – теперь-то они задавят этих крыс.
«Мёртвое дерево, скука какая» - прокомментировал Левый. Правый ничего не сказал, лишь меланхолично покачивался в руке девушки. Два огромных щита из деревянных досок приближались, а за ними было около шести воинов. Стрелки из числа стражи попробовали было тоже высунуться из-за угла, но чуть не поймали арбалетный болт в лицо, так что особым рвением не отличались. Эстер приказала своим арбалетчикам сосредоточиться на сдерживании именно вражеских стрелков, а сама с двумя мечниками застыла в ожидании боя.
Подойдя ближе, в одном из щитов внезапно открылось окошко, но прежде чем оттуда еще успело высунуться жало арбалета, Эстер подбросила правый меч в воздух и почти неразличимым движением вогнала туда метательный нож. Раздался чей-то глухой крик и звук падающего тела. Девушка ухмыльнулась, но не проронила ни слова. Корабль тем временем развернулся в гавани, раскрыл свои паруса, выдвинул вёсла и начал пока медленно, но с каждым порывом попутного ветра и с каждым слаженным гребком вёсел всё быстрее набирать скорость. Продержаться оставалось совсем недолго.